На заре новой эры. Автобиография отца виртуальной реальности

Еще один способ формулировать – представить, что вся Вселенная – твое тело, и тогда слова будут просто излишни. Вы просто осознаете то, что при других обстоятельствах вам пришлось бы объяснять словами. (Предыдущие два предложения могут оказаться сложными для понимания людям, которые никогда не пробовали оказаться в виртуальной реальности.)

Некоторые ученые заявляют, что в древние времена люди даже не замечали существования синего цвета, пока для его обозначения не появилось специальное слово[138]. Во многих древних литературных текстах оно отсутствует. Как не заинтересоваться, а что же отсутствует сейчас? Возможно, постсимволическая коммуникация сможет расширить наше восприятие лучше, чем слова[139].

Слово щупальцам!

Любой, кто приходил на мои выступления, слушал очень много о головоногих моллюсках. Я был ими просто одержим.

Более совершенные головоногие, такие как искусственный осьминог, о котором я упоминал раньше, могут проецировать изображения на собственную кожу. Они также могут изменять внешность практически до полной неузнаваемости, действуя щупальцами и поднимая кожу между ними. Осьминог может внезапно превратиться в рыбу, что служит отличным камуфляжем, пока хищнику не захочется рыбы. Головоногие моллюски стали умными в процессе эволюции. Они не просто изменяют внешний вид, но делают это мудро.

В знаменитом видео Роджера Хэнлона в Вудс Хол карибский рифовый осьминог превращается в коралл настолько эффективно, что разницы не видно, по крайней мере человеку. Еще одно весьма эффективно действующее головоногое – разновидность каракатицы – может менять пол с одного на другой, возможно для того, чтобы сбить с толку соперников во время брачного сезона. Головоногие моллюски могут научиться принимать вид объектов, которые они прежде не видели, например шахматной доски. (Да, это правда!)

Вот бы нам такие способности к превращению; мы стали бы естественными аватарами. Мы могли бы превращаться в любой объект, о котором только подумаем. Жизнь головоногого моллюска далеко не идеальна. На свою беду головоногие появляются на свет из яиц без какой-либо родственной связи. Они обладают выдающимися умственными способностями, но не могут передавать культуру из поколения в поколение. Если бы у меня был выбор, я все равно остался бы человеком.

Но с помощью виртуальной реальности люди могли бы хоть примерно почувствовать себя головоногими, у которых было детство, – если мы выясним, как создавать программное обеспечение, которое поможет получить дизайн высокого качества в виртуальной реальности[140].

Вдохновенное действо

Иллюзии детства можно было бы претворить в жизнь. Практическая деятельность начала бы вдохновлять. Я задавался вопросом: а вдруг инфантильность нашей натуры окажется не таким уж и плохим качеством, если честно ее признать и окружить ее стабильно работающими технологиями?

Эмоции, связанные с виртуальной реальностью, были намного сильнее, чем жажда новизны. Люди сражаются друг с другом, запертые в стенах, которые окружают наши недолгие жизни. У них столько способностей к воображению, но они так ограничены в возможности действовать. Технология бьет нас головой о стены, и мы по меньшей мере оставляем в этих стенах вмятины.

Интерес против самоубийства

Вот еще один вопрос, который мне постоянно задавали, и если бы никто не спросил меня об этом, я спросил бы себя сам: «А что такого важного в тщательном обдумывании природы детства и увеличении количества способов связи между людьми? Не просто ли это непонятная одержимость идеей?»

Я отвечал, что это связано с вопросом выживания нашего вида.

Если мы продолжим идти тем же путем, которым уже идем, то в конечном итоге уничтожим сами себя. Чем более технологически развитыми мы станем в будущем, тем больше у нас будет шансов поставить точку в истории человечества. Числа играют против нас[141].

Часто я оказывался окружен с одной стороны скептиками по отношению к технологии, с другой – технологическими утопистами. Мне приходилось снова и снова недвусмысленно заявлять, что я сторонник технологического прогресса. Чем дальше назад обращаться к истории человечества, тем хуже обстояли дела. Вплоть до совсем недавнего времени люди стремились родить столько детей, сколько смогут, поскольку ожидалось, что некоторые из них все равно умрут рано. Повсюду свирепствовали ужасные болезни и голод, а люди в большинстве своем были невежественными и неграмотными.

Несмотря на эту предысторию, я никогда не заявлял, что наука и технологии автоматически делали человеческую жизнь лучше; они лишь создавали возможности, освобождали пространство для маневра, которое люди могут использовать, чтобы повысить свой уровень этичности и нравственности, стать более разумными и счастливыми. Науки и технологии никогда не было достаточно для этического и нравственного совершенствования человечества, но они были для этого необходимы.