На заре новой эры. Автобиография отца виртуальной реальности

Следующая категория людей, с которыми мне предстояло иметь дело, была намного важнее, но также и куда деликатнее. Я не мог собраться с силами и обратиться ко всем сразу, поэтому пообщался по очереди с каждым, с кем работал над будущей виртуальной реальностью.

– Зачем тебе быть генеральным директором? Ты не от мира сего.

– Да, знаю. Думал об этом. Может быть, я мог бы стать генеральным, чтобы идиоты из совета директоров не лезли в управление компанией, но, с другой стороны, мы могли бы нанять президента, который отвечал бы за всю рутину.

– Не знаю. Думаешь, тебе правда придется этим заниматься?

– Да, меня это тоже беспокоит.

– А что насчет ценных бумаг? Как будешь решать, кому и сколько достанется?

– Если до этого дойдет, для стабильности стану держателем контрольного пакета, но найду способы компенсировать всем остальным. Наверное, те, кто будет недоволен, смогут стать совладельцами своих проектов, так будет честнее.

– Выглядит сложно.

– Думаю, мы можем начать и считать все это приключением.

– Мы все молоды. Никто ведь не умрет, если эта затея окажется бессмысленной.

– Ну, я не думаю, что люди создают крупные компании с таким настроем.

Я позвонил мистеру Патрикофу и сказал ему, что сделка состоится.

– Отлично. Пусть со мной свяжется ваш адвокат.

– Э-э-э… хорошо, я перезвоню позже.

– У вас ведь есть адвокат, так?

– Разумеется. Надо только спросить, кто возьмется за это дело.

Несколько звонков Большой женской сети, и вуаля – в тот же день я сидел в офисе одного из лучших адвокатов Кремниевой долины.

Позволить себе адвоката было невероятным шиком. Я спросил у него, что мне делать, если меня вдруг арестуют, и ожидал ответа на свой вопрос, как будто сказал что-то очень важное. Когда я жил в Нью-Мексико, то никогда не думал о том, каково это – быть в состоянии позволить себе услуги адвоката. Эта возможность была как пропуск в волшебный город. Но адвокат специализировался на бизнес-сделках и счел мой вопрос странным.

– Патрикоф, да? Как это произошло? Кто вас познакомил?

– Он просто позвонил мне. Понятия не имею, как он на меня вышел.

– Хорошее начало. Как вы распределили пакет акций?[80]

Настало время блефовать.

– Э-э-э… Мне постоянно звонят. Я просто жду, когда появятся нужные мне люди. Не в смысле философии нью-эйдж; просто о том, что мы делаем, ходят разговоры, и люди нам звонят.

Моя застенчивость невинного деревенского мальчика улетучилась, но все еще отчетливо читалась на моем лице.

– М-м-м… Это может сработать. Не будете возражать, если я подскажу вам людей, которые могут помочь? Запомните, я ваш адвокат, на меня не нужно пытаться произвести впечатление.

– Да, верно. И будет здорово, если вы поможете.

Передо мной на столе лежали документы. Поставить на них подпись означало дать жизнь первой в мире компании, выпускающей продукты виртуальной реальности.

Я взял ручку, и время замедлилось. Ручка в моей руке выписывала закорючки быстросохнущими чернилами.

Просто фантастически странно, что эти большие двуногие млекопитающие так аккуратно водят ровные вытянутые объекты по непрочной бумаге, оставляя крохотные пометки, и считают их важными.

Горизонт акций

Распределение первого пакета ценных бумаг оказалось одновременно простым и сложным.

Простым потому, что у нас были привлекательные демоверсии и замечательные люди. Когда перспективные инвесторы приходили за своими демоверсиями, их воодушевление порождало резонанс. Я не раз слышал, как посетители восторженно восклицали, что получили «религиозный опыт».

Помните о том, что в то время ощущения от наших демоверсий не имели аналогов. Если бы вы, с современными ожиданиями, попали туда на машине времени, не думаю, что ваши впечатления были бы так же сильны. Все относительно.

Тридцать второе определение VR: технология, которой часто ошибочно приписывают способность создавать парящие в воздухе голограммы.

Что же касается страшного «денежного вопроса», по поводу которого столько зубоскалили в «Хунане», то я составил простой бизнес-план и выделил три направления нашей работы: а) разработка высококачественных продуктов виртуальной реальности для продажи корпоративным, военным и академическим лабораториям по цене в несколько миллионов долларов за станцию; б) выпуск побочных продуктов для широкого потребительского рынка, например перчаток виртуальной реальности для игр и инструментов 3D-проектирования; и в) создание ценных патентов и лицензирование интеллектуальной собственности.

Мы могли бы процветать или, по крайней мере, выжить, опираясь на эти три ножки «табурета». В конце концов нас поглотила бы более крупная компания или произошло бы что-нибудь еще. Рано или поздно стоимость виртуальной реальности снизилась бы, сделав ее доступной для обывателей, и мы смогли бы выйти на открытый рынок.