На затравку: моменты моей писательской жизни, после которых все изменилось

Вспомните, как в классическом бурлеске на сцену после стриптизерш выходят комики. Секс нагнетает напряжение. Смех моментально его снимает. Такая программа позволяет держать зрителей на крючке, сперва возбуждая их, а затем даря необходимую разрядку. Похожая формула используется в эротических журналах, где голые фото сменяются скабрезными картинками. Здесь то же самое: один элемент создает напряжение, а следующий его снимает.

Своему ученику я сказал бы, что понимаю, как это непросто – иметь дело с напряжением. Однако на бумаге вы можете сознательно эскалировать конфликт, подчиняя его тем самым своей власти. Вот увидите, это поможет вам лучше справляться с напряжением и конфликтами в реальной жизни.

НАПРЯЖЕНИЕ: ВЕРТИКАЛЬ ПРОТИВ ГОРИЗОНТАЛИ

Из творческого тупика меня вывела телевизионная реклама «Скипперз Сифуд».

На писательских курсах Том Спанбауэр часто говорил нам о горизонтальной и вертикальной линии развития любой истории. Под горизонталью имеется в виду последовательность сюжетных поворотов: семья Вудхаузов переезжает в новую квартиру, Розмари знакомится с соседкой, соседка прыгает из окна и так далее. Вертикаль – это нагнетание эмоционального, физического и психологического напряжения. Вместе с развитием событий должно усиливаться и напряжение. Уберете вертикаль – история превратится в тупой пересказ: «…а потом, а потом, а потом…»

Один из способов эффективно проработать вертикаль, имеющихся в арсенале писателя-минималиста, – это ограничить число элементов в рамках истории. Чтобы ввести нового персонажа или обозначить новое место действия, необходимо использовать описательный, то есть пассивный, язык. Вводя ограниченное число элементов и делая это на раннем этапе, минималист получает возможность агрессивно двигать сюжет вперед. Кроме того, немногочисленные элементы – персонажи, предметы, время и место действия – приобретают все больший вес и значение по мере того, как вы используете их снова и снова.

Том приводил нам аналогию, подсказанную когда-то Гордоном Лишем. Основные мотивы, движущие силы истории Том называл «лошадками». Например, он спрашивал ученика: «Какие у нас тут лошадки?» Согласно этой аналогии, переезжая с семьей из Висконсина в Калифорнию в крытой повозке, вы прибудете в Стоктон на тех же лошадях, с которыми выехали из Мэдисона. Или, если угодно, сравните это с симфонией: как бы ни усложнялась партитура, в основе всегда будет лежать главная тема.

Можете считать меня тормозом, но понял я это далеко не сразу. Долго мучился, пока однажды не пришел домой после очередного занятия и не включил телевизор. Там шла реклама сети закусочных «Скипперз Сифуд»: улыбчивые люди на экране ели жареную рыбу. На столе при этом красовались бумажные стаканы содовой с логотипом закусочной. Стройные и красивые люди отирали губы салфетками с тем же фирменным логотипом. Затем в кадре появлялась жизнерадостная официантка в фирменной косынке и фартуке… далее фирменная упаковка… дымящаяся жареная рыбка… всюду «Скипперз», «Скипперз», «Скипперз».

Понимаете? В рекламе не было никаких посторонних образов – алых роз или лошадей, скачущих по берегу моря. Одно и то же послание повторялось на всевозможные лады.

Тут я понял. Вот что такое минимализм. Горизонталь рекламного ролика рассказывала нам о семье, отправившейся ужинать в закусочную. Вертикаль все ближе и ближе подводила зрителя к их радости от употребления пищи, быстро подключая эмоции и аппетит.

Своему ученику я посоветовал бы ограничить число элементов и удостовериться, что каждый из них является «лошадкой» истории. Найдите сотню способов сказать одно и то же.

Например, одна из повторяющихся тем в «Удушье» – «все не то, чем кажется». Сюда можно отнести часы с голосами птиц, зашифрованные объявления службы безопасности, имитацию удушья, музей живой истории, докторшу Пейдж.

Я порекомендовал бы вам чаще смотреть рекламу на ТВ. Замечали, что в рекламе «Доминоз» или «Бургер Кинг» никогда не показывают толстяков? Вертикаль там проработана мастерски, причем ровно за тридцать секунд.

НАПРЯЖЕНИЕ: «ЧАСИКИ» И «РУЖЬЕ»

Если вы придете ко мне и станете жаловаться, что ваши истории еле плетутся или вовсе стоят на месте, я задам пару вопросов: «Где у вас “часики”?» и «Где “ружье”?».

Помню, в промотурах по Германии я всегда нервничал, если мне предстояла встреча с читателями в Берлине. Зал мог пустовать до последнего, а потом – опа! – за минуту до начала набивался публикой. В Лос-Анджелесе такая же история. Берлинские организаторы пожимали плечами и говорили: «Жизнь в Берлине идет сразу по нескольким часам», имея в виду, что у людей есть масса вариантов, как провести время с пользой, и окончательное решение всегда принимается в последний момент.