На зависть всему миру

У Райана грудь словно налилась свинцом. Он облизнул внезапно пересохшие губы. Он делал все возможное, чтобы не оставаться с матерью наедине. И сейчас он со стуком поставил чашку на стол:

— Она наверняка просто искала оправдания.

— Ничего подобного!

Он нахмурился:

— Если она тебя расстроила — извини.

— Вовсе нет! — Она вскинула голову. Райан облегченно выдохнул.

— То есть… Конечно, я ей понравилась и все такое, но, честно говоря, сомневаюсь, что ей интересно, что я о ней думаю.

— Тогда… — начал он растерянно.

— Ей было интересно, что я думаю о тебе. Она хотела объяснить, оправдать твою… склонность быть одиноким волком.

Что?!

— И ей очень важно, что ты думаешь о ней.

Райан смотрел на нее, не в силах произнести ни слова. Если Марианна говорила правду, а лгать ей было незачем, то… значит, он был дорог Стейси. У него перехватило дыхание. Конечно, он понимал, что небезразличен матери, но никогда не мог рассчитывать на ее заботу, не мог довериться ей.

Он откинулся на спинку стула.

— Ты хочешь, чтобы я ее навестил, да? — Он сверкнул глазами. — Хочешь, чтобы я дал ей возможность рассказать мне то, что она уже рассказала тебе?

Его суровый взгляд как будто не производил на Марианну никакого впечатления. Она отправила в рот кусочек торта и пожала плечами.

— Это никому не повредит, — сказала она наконец.

Райан нахмурился.

— Ты же хочешь привозить ребенка в гости в Австралию?

— Да.

— И познакомишь его со Стейси?

— Да…

— Тебе не кажется, что… напряжение между вами… ребенку будет неприятно?

У него сжалось сердце.

— Думаешь, лучше не позволять Стейси видеться с ребенком?

Марианна резко выдохнула и покачала головой:

— Нет, Райан, я хочу сказать совсем не это!

У него сильнее забилось сердце, кровь пульсировала в жилах. До него наконец дошло, что если он хочет стать по-настоящему хорошим отцом, то придется помириться с семьей. Нельзя проецировать проблемы, существующие между ними с матерью, на ребенка. Это будет ужасно несправедливо и даже вредно. Он хотел защитить будущего малыша, помочь вырасти здоровым, а не превратиться в невротика.

Если он хочет быть отцом лучше, чем его родители, то не убежит, едва ситуация станет сложной. Настало время взять себя в руки и разобраться во всем. Райан выпрямился.

— Ладно.

Марианна подняла взгляд от своего торта.

— Что — ладно?

— Я навещу Стейси. — Хотя он не представлял, о чем может разговаривать с матерью.

— Обещаешь? — выдохнула Марианна. В ее глазах снова появилось то выражение… не нужно было привозить ее с собой в Австралию. Он просто не подумал. По крайней мере, он думал не головой.

Райан наклонился к ней.

— Мари, даже если я исправлю все проблемы, которые у меня есть с семьей, между нами ничего не изменится.

Она моргнула. Райан старательно подбирал слова.

— Я не стану семейным человеком. И никогда не стану таким мужчиной, какой тебе нужен для счастья. Ты это понимаешь?

— Конечно, — она мотнула головой.

У Райана сердце сжалось до размера горошины. Он слишком хорошо ее знал, слишком легко видел обман. Марианна ему не поверила. Она считала, что сможет его изменить. Что он передумает и предложит ей любовь и брак. А если нет… не заберет ли она ребенка?

Райан вскочил.

— Я поехал.

— Что, прямо сейчас? — Марианна тоже начала подниматься, но он отмахнулся.

— Оставайся, доешь торт.

Не оставляя ей времени ответить, он развернулся и вышел из кафе.

Райан постучал в дверь палаты матери и, к своему удивлению, застал ее одну.

— Ребекка и Лулу только что ушли, — сказала она.

Со стула свалилась игрушечная кошка с абсурдно длинными и тонкими лапами; Райан уставился на нее, чтобы не смотреть на Стейси.

— Ох… — Стейси приподнялась на кровати. — Лучше забери ее домой, когда поедешь. Это любимая игрушка Лулу. Если она не сможет ее найти, с ума сойдет…

Вот почему игрушка выглядела знакомо. Райан кивнул.

— Вот-вот придет Колин. Он обещал привезти мне пирожное с заварным кремом к чаю. — Почему женщины так любят сладости? — Написать ему, чтобы и для тебя захватил?

Он покачал головой и вдруг понял, что практически ни слова не сказал с тех пор, как вошел в комнату.

— Нет, спасибо. Я… э-э-э… как ты себя чувствуешь?

— Очень хорошо, спасибо. Врачи довольны процессом выздоровления…

— Хорошо.

— Специалист, которого ты привез, похоже, настоящий волшебник. Все остальные только и шепчутся, что о том, какая это честь — увидеть, как он работает.

— Превосходно.

Они посмотрели друг на друга и торопливо отвели глаза. Воцарилась неловкая тишина. Райан подошел к окну и уставился в него.

— Как дела у твоей Марианны?

Дело было не столько в словах, сколько в тоне, от которого у него на шее стала затягиваться воображаемая веревка; она вилась и вокруг тела, сковывая его и лишая сил. Райан нетерпеливо повел плечами, пытаясь сбросить оковы.

— Марианна не моя. — А он — не ее Райан. И чем скорее все это поймут, тем лучше.

— Ох…

Он поморщился. Может, он говорил слишком резко.

— Она очаровательная девушка.

— Да, очаровательная. — Но как ей удалось уговорить Райана вот так прийти к Стейси? — Сегодня утром мы прогулялись к бабушкиному дому.

— Вот как.

И что она хотела этим сказать?