На зависть всему миру

— Это Марианна убедила тебя прийти сегодня меня навестить?

Он развернулся к ней.

— Это была плохая идея. — Он двинулся к двери. — Незачем копаться в прошлом…

— Сядь, Райан.

Командная нотка в голосе матери заставила его остановиться. Он скрестил руки на груди; в одной руке болталась дурацкая длиннолапая кошка.

— Пожалуйста…

Он посмотрел на игрушку. Подумал о Марианне. Легко было представить, как разочарована она будет, если сейчас он просто уйдет. И Райан не хотел ее разочаровывать. По крайней мере, не в этом.

Райан сел.

— Я хочу рассказать тебе то же, что рассказала Марианне.

Он с силой втянул ноздрями воздух.

— И что же?

— Что больше всего в жизни я жалею о том, что оставила тебя с бабушкой.

Райан не мог на нее смотреть из опасения, что его лицо выдаст недоверие и горечь. Краем глаза он заметил, как Стейси наклоняется к нему.

— Ты выслушаешь меня? По-настоящему?

С усилием он заставил кулаки, сжимающие игрушку, разжаться.

— Конечно.

Несколько секунд Стейси молчала, но Райан не поднял на нее взгляд.

— Не знаю, с чего лучше начать. Но, наверное, можно начать с моего развода с твоим отцом. Видишь ли, я считала, что сама во всем виновата.

Наконец Райан поднял глаза — и постарался не морщиться от того, как она бледна, как сминает и разглаживает больничные простыни.

— Ты уверена, что стоит продолжать? Может, лучше подождать, когда тебя выпишут?

— Нет! — Она издала короткий смешок. — Вряд ли у меня будет второй шанс.

Он все равно мог бы просто уйти, но перед его внутренним взором стояло лицо Марианны. Он еще раз покосился на мать. Если он уйдет, она будет переживать еще сильнее… Он вздохнул и кивнул.

— Ладно. Продолжай.

— Райан… Я не собиралась оставлять тебя с бабушкой больше пары недель. Мне нужно было найти новое жилье.

— Но Эндрю… отец… уехал. Не обязательно было и тебе съезжать из дома.

— В одиночку я не могла за него платить.

— Ему пришлось бы платить алименты. Это бы помогло…

— Я от них отказалась.

Райан вскинул голову.

— Я действительно во всем винила себя, и поэтому мне казалось неправильным брать у него деньги.

— А обо мне ты подумала?

— Я думала, что если найду работу, дешевую квартиру, то все будет идеально, и… — Она приподняла руку и уронила снова. — Найти работу оказалось труднее, чем я думала. В конце концов я устроилась на кухню круизного лайнера, но на этой работе я проводила много месяцев вдали от берега.

Райан скрестил руки.

— Тебя не было три года!

— Я знаю, — прошептала она. — Прости. Я откладывала каждый доллар, я вернулась, чтобы наконец жить с тобой вместе, но…

Он вскочил и принялся мерить шагами комнату.

— Не будем приукрашивать. На лайнере ты познакомилась с Колином, забеременела и вернулась, чтобы завести семью с ним.

— Но и с тобой тоже! Мы хотели, чтобы ты жил с нами. Но… когда я вернулась, ты как будто меня ненавидел.

— Мне было семь лет. Я тебя едва знал!

— Я проплакала целую неделю…

— Бедняжка.

Стейси вздрогнула. Наверное, Райану нужно было устыдиться, но он чувствовал только глубокий жгучий гнев.

— Не припоминаю особых усилий с твоей стороны, чтобы меня завоевать снова.

— Ты будил все мои сомнения в себе, — прошептала она. — Я говорила себе, что заслуживаю твой гнев и обиду. И не хотела испортить отношения с Колином… И у меня был маленький ребенок, о котором тоже нужно было заботиться. Ты был счастлив с бабушкой. Мне казалось, что лучше оставить тебя с ней подольше.

Подольше, и еще подольше… и в итоге насовсем. Райан развернулся и сверкнул глазами.

— Ты никогда не ставила меня на первое место.

Она побледнела.

— Я этого не хотела. Меня терзало чувство вины, нехватка уверенности в себе… Но я не понимала, что за это придется расплачиваться тебе.

Он скривился. Другими словами, дела шли нехорошо, и она не справлялась. Но что-то в выражении ее лица задевало за струны его души, будило остатки желания верить ей.

Идиот!

Он попытался заглушить свое волнение привычным гневом.

— Ты меня никогда не простишь, да? — спросила Стейси тихо.

— Дело не в прощении. — Его голос звучал холодно, даже для него самого. — Дело в доверии. Я не верю в то, что ты поставишь на первое место меня… и моих детей. Я не верю, что ты будешь обо мне заботиться.

Она прижала обе ладони к груди, на глазах выступили слезы.

— Господи, твой отец и я действительно так поломали твою жизнь…

— Вы очень рано научили меня тому, как устроен мир. И я не забыл этот урок.

— Сынок, пожалуйста…

Слышать от нее это слово было невыносимо.

— Скажи, что ты хотя бы доверяешь Марианне, что не держишь ее на такой же дистанции.

Он резко рассмеялся. Он хотел доверять Марианне, это нельзя было отрицать, но и поддаваться желанию тоже было непозволительно. У него ныла душа, терзаемая всеми желаниями, которые были ему недоступны, всем тем, что хотела от него Марианна, но что он не мог получить. Невозможно! Лучший способ справиться с такими иллюзиями, самое разумное и логичное решение — быстрый, резкий удар прямо в сердце.

Он снова обернулся к Стейси.