На земле Ланки

Местные жители у таких витрин почти не останавливаются — многим из них эта роскошь не по карману. Зато в магазинах подолгу задерживаются туристы, особенно те, у кого в бумажниках водятся лишние фунты и доллары. Им показывают прежде всего сапфиры всех оттенков, от светло-голубого до темно-синего. Камень гладкой овальной формы подставляют под луч (солнца или свет фонарика, и в глубине камня желтоватым цветом загорается шестилучевая звезда. Это — звездный сапфир.

Продавец распахивает открывающиеся со стальным лязгом дверцы очередного сейфа и вынимает из него все новые и новые образцы, уложенные на бархате.

— Посмотрите на этот самоцвет при дневном освещении, — говорит он, — показывая небольшой зеленый камень. Потом приспускает шторы на окнах. В лучах электрических ламп камень приобретает нежно-фиолетовый с синевато-зеленым отливом цвет. Это — александрит, камень, которому в древности приписывали чудодейственные свойства.

Глаза покупателей уже устали от блеска, а им предлагают еще рубины, золотистые, дымчатые и белые топазы, аквамарины, удивительно соответствующие своему названию лунные камни и похожие на них, но с синеватыми вкраплениями опалы, угольно-черные ониксы, синеватые и синевато-зеленые цирконии.

Но вот несколько камней отложены в сторону. Начинается самая важная и ответственная часть сделки — торг. Продавец пускает в ход все свое красноречие. Он убеждает и просит, он советует зайти к соседним ювелирам и удостовериться, что запрашиваемые ими цены выше, а качество самоцветов хуже. Наконец, обе стороны приходят к соглашению, купленные камни укладываются в сумки, деньги — в сейф. Продавец вручает покупателям визитные карточки и просит рекомендовать его знакомым.

Теперь он замечает нас, и на его лице привычно расцветает приветливая улыбка. Чтобы не терять времени и не вводить его в заблуждение, сразу же излагаем свою просьбу — мы хотели бы ознакомиться с процессом добычи и обработки драгоценных камней. Фарук, так зовут совладельца ювелирного магазина, немного подумав, приглашает нас в город Ратнапуру, где ему и его компаньонам принадлежит шахта.

Ратнапура расположена на юге центральной части страны. Именно здесь сосредоточена добыча самоцветов, принесших некогда славу Цейлону.

Специальным указом правителя Паракрамабаху I добыча и обработка камней, находимых в районе Ратнапуры, а также торговля ими объявлялись царской монополией. Это составило важную статью дохода казны и дало возможность выделять достаточные средства на создание водохранилищ и освоение новых земель, строительство многочисленных храмов и дворцов. Позднее монопольное право торговать драгоценными камнями присвоили себе португальцы, извлекавшие из этого немалую выгоду.

Местные геологи считают, что по долинам и низменностям района Ратнапуры когда-то протекала река Калу-ганга, затем изменившая свое русло. Воды ее принесли из горных районов центральной части вместе с обломками гранитных пород и драгоценные камни. По утверждению тех же геологов, богатейшие залежи самоцветов скрыты в горных массивах, откуда берет свое начало Калу-ганга. Но проверка этого предположения требует значительных расходов на изыскательские работы, приобретение дорогостоящего оборудования, прокладку дорог в необжитых районах.

Фарук подвел нас к одной из шахт, расположенных в бывшем русле Калу-ганга. Слово «шахта» слишком. громко для относительно неглубокой, пяти-семиметровой ямы, стены которой во избежание обвалов кое-как укреплены стволами бамбука. На краю ее устроен небольшой ворот. Механическое оборудование представлено насосом для откачки воды.

По шаткой и скрипучей лестнице, нащупывая ногами скользкие, покрытые грязью перекладины, прикрепленные веревкой из койра к бамбуковым шестам, осторожно спускаюсь на дно. Здесь сыро. Из стен непрерывно сочится вода, которую не успевает отсасывать спущенный сюда шланг насоса. На дне ямы по колено в холодной и липкой грязи работают два сингала в узких набедренных повязках. Широкими мотыгами они выбирают породу и накладывают ее в бадью; ручной ворот поднимает ее на поверхность.

Существует и другой способ добычи самоцветов. Участок реки перегораживают плотным частоколом, который задерживает несомый течением гравий. Несколько человек, стоя по грудь, а то и по горло в реке, скребками на длинных рукоятках сгребают его и кладут в корзины. Когда они наполнятся, их по цепочке передают на берег. Даже не верится, что под песком и илом могут таиться сверкающие самоцветы.

Извлеченная со дна ямы порода перекладывается в широкие плоские корзины, которые устанавливаются недалеко от места добычи. К ним в течение рабочего дня никто не приближается. Только перед заходом солнца начинается промывка. Этот процесс привлекает к себе внимание почти всех членов артели. Хозяин следит за рабочими, те наблюдают за промывщиком.