На земле Ланки

В час трапезы на обеденном столе цейлонца, и бедного и богатого, появляется отварной рис с традиционным карри, соусом-приправой, составной частью которого непременно служит очень крепкий перец чили и измельченная мякоть кокосового ореха. «Ассортимент» соусов зависит от доходов семьи. Бедняк довольствуется приправой из овощей и «мальдивской рыбы», так называют здесь доставляемого с Мальдивских островов сушеного тунца. На стол богатого цейлонца подается около десяти, а то и более соусов: мясных, рыбных, из дичи, креветок и зелени.

Карри готовится невероятно острым. Непривычный человек, отведав его, невольно вспоминает об огнетушителе, долго вытирает выступившие слезы и прополаскивает горло содержимым первой попавшейся под руку бутылки. Могу засвидетельствовать, что и кавказская, и индийская, и венгерская, и румынская кухня, в которой перец и острые приправы играют отнюдь не последнюю роль, по сравнению с цейлонским карри кажется просто пресной. Это блюдо, кстати, принято есть без хлеба и руками.

К вечеру, когда закрываются банки и офисы, улицы Форта пустеют: бизнесменов автомашины увозят в особняки, клерки спешат к автобусным остановкам. В предзакатный час приятная свежесть морского ветерка особенно чувствуется на волноломе, протянувшемся от портовой набережной на добрый километр. Эта сооруженная из бетона и камня преграда принимает на себя удары бушующей морской стихии, охраняя от своеволия Индийского океана зашедшие в порт суда. На внутренней стороне ее, на гребешках, окрашенных радужными нефтяными и мазутными пятнами, пляшут обломки каких-то ящиков, обрывки сетей, скорлупа кокосовых орехов, порожние бутылки — словом, весь сор, который обычно скапливается в океанских портах. На внешней стороне чистые, прозрачные волны разбиваются во влажную солоноватую пыль, встречаясь с крутыми каменными стенами волнолома и набросанными перед ним бетонными пирамидами.

Перед закатом (солнце здесь заходит в течение круглого года около шести часов вечера) на волноломе начинается вечернее гулянье. Энергично вышагивает в шортах глава одной из местных английских фирм, совершающий предписанный врачом моцион. Слуга почтительно несет за ним зонтик и складной стул. Неторопливо движется группа девушек в сари. Верхняя часть их тела закрыта плотно облегающей, короткой, не доходящей до пояса кофточкой. Наряд их дополняют кольца, браслеты, серьги.

Идет по волнолому молодая англичанка. В одной руке шлейка, поддерживающая неуверенно ступающего ребенка, в другой — поводок, на конце которого бодро бежит похожая на сороконожку, с коротенькими кривыми лапками, с лиловым, свисающим до земли языком, длинная и низенькая такса.

Любовь англичан к таксам мне объясняли следующим образом. Когда в Англии налог на собак стали взимать в зависимости от их роста, расчетливые англичане начали обзаводиться таксами: собака «представительная», а налог небольшой. За верность этого объяснения ручаться, конечно, нельзя, но одно бесспорно — уж если здесь встретишь таксу, то ведет ее почти наверняка или англичанин, или слуга англичанина.

Как-то на волноломе я встретил сингала, который вел на цепочке крохотного, чуть побольше кошки, леопарда. Он отчаянно шипел при виде такс, обнажая острые белые зубы.

Опустел Форт, но еще оживленно в районе старого города — Петты, где с незапамятных времен находятся лавки местных торговцев продовольствием, мануфактурой и готовым платьем, обувью, скобяными товарами, кустарными изделиями. От Петты до европеизированного Форта совсем недалеко, однако они резко различны. Петта — азиатский район Коломбо. Улицы здесь уже, магазины меньше, люди в европейской одежде встречаются реже. На вывесках и рекламах почти нет европейских имен, да и европейская речь раздается нечасто.

Машины с трудом пробираются по лабиринту закоулков, заполненных пестрой толпой. Пешком тут доберешься скорее, тем более что на Цейлоне в отличие от других стран мира пешеход пользуется особым уважением. Нередко можно видеть, как колонна автомашин останавливается, чтобы пропустить одинокого пешехода, неторопливо пересекающего улицу.

И без того узкие тротуары Петты загромождены лотками торговцев, шумно расхваливающих свой товар. В лучах солнца переливаются полотнища шелка, сатина, ситца, яркие сари с цветным орнаментом или вышивкой. С ними соперничают желтые и зеленые связки бананов, коричневатые с зелеными листьями ананасы, горы красного и зеленого перца.

Здесь продают не произрастающие в наших краях фрукты. Желтоватая мякоть зеленого, величиной с кулак, продолговатого манго отдает йодом. Одновременно дыню и клубнику напоминают по вкусу плоды дынного дерева папайи. Под скорлупой коричневато-красного мангустана обнаруживаются полупрозрачные мягкие с косточкой внутри дольки, похожие на клубнику и ананас. Красные, желтые и зеленые колючки скрывают нежно-кисловатый плод рамбутана.