На земле сингалов и тамилов

Нас мучили термиты. Они обитали не только на дворе, но и в доме. Стоило на свой страх и риск, оставить на полу книгу, ящик или коробку с лекарствами, как за одну ночь все превращалось буквально в труху. Термиты, «работая» под покровом ночи, показывали изумительное мастерство по уничтожению деревянных предметов, столбов, оград и даже деревьев.

Когда я увидел геккона^[21], он был лишь вполовину своего обычного размера. Кто-то, закрывая окно, прищемил ему хвост. Геккон рванулся, и хвост оторвался и долго еще трепетал на полу. Я часто подолгу наблюдал за жизнью гекконов, особенно в зимний сезон, в декабрьские дни, ближе к Рождеству, когда появляются миллионы термитов, к тому времени уже приобретших крылья. К декабрю они становятся такими разжиревшими и пятнистыми и такими противными, словно кабарагоя, или, сокращенно, кабара, — крупная ящерица, родной брат Гаргантюа.

Хотя кабара обитает в болоте, тем не менее старается держаться поближе к жилью. Ведь человек снабжает ее самым вкусным из того, что она любит:, яйцами и цыплятами. Помню, в дальнем конце двора поднималась возня, слышались треск, грохот, шуме Кудахтали куры, и возбужденно лаяли собаки. Это кабары совершали свой очередной набег в курятники. Они редко уходили без вознаграждения!

Кабара — одиозное создание. С крошечными, словно бусинки, глазками и раздвоенным языком она передвигается медленной переваливающейся походкой. Подолгу стоит неподвижно, дерзко высунув язык, пока не припугнешь ее палкой или камнем. Только так можно заставить это существо убраться восвояси.

Случается, что собаки удерживают их у водоема, тогда они начинают защищаться и решительно орудуют хвостом, словно хлыстом, который больно ранит. И если бы наша Мики могла говорить, она поведала бы о всех своих болячках, которые получила в столкновениях с этой ящерицей.

Она известна еще и умением заглатывать змей целиком. После этого она часами лежит на мелководье, переваривая живую пищу. Именно поэтому мы и терпели этих созданий. Лишь став взрослыми, узнали, что эти животные занесены в Красную книгу.

Кабара вовсе не неуклюжая, злобная и вороватая, как думают некоторые. Она любит и сухие места, где можно погреться на солнышке и полежать на камнях днем, но устраивается на отдых только там, откуда легче всего добираться до своего укрытия. Бывали случаи, когда, напуганная собаками, она карабкалась на дерево и пряталась в его зелени, а преследователи лишь беспомощно лаяли на земле.

Из всех видов многоножек, обитающих на юге, я хорошо помню сороконожек. Мы искали одну, а нашла нас другая, похожая на авторучку — тело у нее было черное, блестящее, цилиндрической формы. Обычно эта сороконожка предпочитала слабый свет, но и тогда ее можно разглядеть движущейся словно трактор в неизвестном направлении. Если тронуть ее пальцами, она начинает медленно сворачиваться, как бы приглашая отбросить ее одним щелчком в сторону. Тогда, перевернувшись, она медленно разворачивается и следует своим прежним путем. Сороконожка часто спускалась на нас ночью, производила небольшой переполох и исчезала. Ну и суматоху она устраивала: кто-то будил нас, кто-то что-то искал под подушкой и матрасами!

Конечно, никто слова доброго не говорил в адрес сороконожек или их «товарища по оружию» — скорпиона, который в панике, так же как и ящерица, терял свой устрашающий хвост.

После того как мы выросли, наши детские впечатления потускнели, стали казаться незначительными эпизодами или просто ночными страхами.

ДЯДЮШКИНА ДОЛИНА

Впервые я ловил рыбу на удочку в маленьком ручейке, который пробегал через наш сад. Обычно мой старший брат и я, убедив мать расстаться с небольшим количеством хлопчатобумажных ниток для вязания и булавками, которые у нас шли на крючки, нарезали тонкие бамбуковые шесты и мастерили довольно прочные удочки.

Однажды дядя, большой любитель рыбалки, увидел, как мы ловим рыбу, и посмеялся над нашими примитивными снастями и над крошечными малявками, которые с жадностью набрасывались на вареный рис, предлагаемый им в качестве наживки.

Как часто вместе с дядей мы совершали захватывающие путешествия: пересекали поля по самым узеньким плотинам, переходили через быстрые ручейки по шатким мостикам, пробирались через плантации корицы и срывали ароматную кору. Бывало, мы останавливались, чтобы передохнуть и полакомиться молодыми кокосовыми орехами, если нас мучила жажда.