На земле сингалов и тамилов

Местом нашего назначения было частично пересохшее русло реки. Из-за глинистой почвы даже во время самого засушливого сезона в нем еще стояли лужи. Я никогда не знал названия этой местности, может быть, его и не было, но для меня оно существовало всегда — Дядюшкина долина. Дядя хорошо знал эти места, и, казалось, он был здесь главным. Пока женщины собирали тростник для плетения, а дети следили за буйволами, поднимавшими свои ноздри из воды, он преподал нам первый урок на стоящей рыбной ловли. Дядя учил нас, как делать лесу для удочки из волокна китхули. Он знал, как отобрать волокно, как сучить его, как проверять на крепость, как превратить листовые черешки китхули в прямые гибкие удочки. Дядя показал нам, как промаслить удилища и выправить его изгибы над открытым огнем. Наша наживка кроме креветок, принесенных с собой, и выкопанных червяков состояла г из личинок и злых красных муравьев, которых мы ловко вытряхивали из гнезд в листве ближайших деревьев.

Нам показали, как забрасывать удочки на мелкую рыбешку, которая время от времени стайками вертелась у ног буйволов, поднимавших ил со дна реки. С ползающей рыбой мы встречались не раз. Рыбы-ползуны копошились в мелких лужах, которые образовывались в пересохшем русле реки, и когда вода в ней совсем испарялась, они, опираясь на грудные плавники, переползали в другую. Я обратил внимание, насколько живучей оказывались эти рыбы по сравнению с другими, когда мы нанизывали наш улов через жабры и рот на общую нить. Мы с удовольствием слушали, как дядя комментировал каждое движение поплавка, каждую поклевку, натяжение лески. Иногда, когда мы преждевременно дергали удочку и запутывали леску, он учил нас, как следует опускать скорлупу кокосового ореха через-проделанное в нем отверстие вниз лески к узлу, чтобы затем аккуратно его распутать.

Очень скоро Дядюшкина долина стала для нас хорошо знакомым местом. Каждый из нас занимался там своим собственным делом и для этого «отвел» себе определенный участок. Прежде чем зайти на «чужую» территорию, мы должны были спрашивать разрешения у ее «владельца». Женщины, приходившие сюда за тростником, обычно охотно с нами разговаривали. Среди них выделялась одна — у нее были длинные тонкие пальцы и блестящие, хорошо смазанные маслом волосы. Она часто делилась с нами бетелем. Однажды нас врасплох застигла гроза, и нам пришлось искать убежище у нее в доме. Женщина угощала нас чаем с печеньем.

Ее дети, сначала поглядывавшие на нас с опаской, вскоре стали нашими друзьями. Они приносили нам личинки муравьев в обмен на запасные крючки или на информацию о возможных местах обитания лулы, или змееголова полосатого, наиболее дорогой рыбы из пресноводных. Дядя ничего не знал об этих сделках, так как у него появилась привычка надолго уходить в хижину. Он часто ссылался на жаркое солнце и на желание немного отдохнуть в тени. В то время мы были молодыми и простодушными и верили ему.

ПАНДАЛ^[22]

Андхарьяс был частым гостем у нас в доме. Этот невысокого роста с птичьей походкой человек с седым узлом волос на затылке, когда волновался, сильно тряс головой, и пучок волос при этом постоянно развязывался. Он был немного старше отца, но они оба имели много общего, особенно сближало их сотрудничество на ниве драматического поприща в прошлые годы.

Он был хореографом, то есть творческим человеком, постановщиком и главным консультантом директора школы. Последний обладал даром сочинять песни и имел склонность к написанию не пользующихся успехом драм. В них отец первоначально исполнял женские роли, но, после того как голос у него огрубел, стал играть пастуха, который находил принца и волшебника.

Теперь они сильно постарели и уже не могли исполнять какую-нибудь роль в пьесах. Поэтому друзья пользовались любым поводом, чтобы вспоминать разные истории из своего далекого детства. Они часто предавались воспоминаниям: говорили о «лучших» ролях, о затянувшихся на многие часы репетициях, о шумных ссорах и других волнующих моментах, иногда даже пели осипшими голосами разные партии. Тогда я был слишком молод, чтобы внимательно слушать их рассказы и сопереживать.

— Ты помнишь, — говорил Андхарьяс, — что произошло, когда ты играл главную женскую роль в «Ромео и Джульетте» и у тебя в ночь перед премьерой пропал голос?

— А помнишь, как нервничал отец, когда по возвращении он обнаружил, что маленький Романис украл нашу рукопись?

Самая интересная история, которую я вспоминаю со смехом, — это как однажды во время представления рухнули декорации — несколько дорических колонн — на головы «христиан», ждущих своего конца на арене. Таким образом, они были эффектно «уничтожены» задолго до того, как на них должны были напустить «львов». По словам очевидцев, «львы» бросились вытаскивать «христиан» из-под колонн.