На земле Волоцкой: Повесть о мужестве

Вышел из актового зала. Толпятся в коридоре студенты. Еще не кончилась зачетная сессия. Зашел в буфет закусить, выпить стакан чаю. Виктор сам управляется с вилкой, ножом, ложкой, к постоянному вниманию людей к себе относится без раздражения, терпимо. Сегодня уже спешить некуда, и потому сидит Виктор и представляет, как вернется в свой район, зайдет в роно, положит на стол заведующему диплом и скажет: «Принимайте в свою учительскую команду… Направляйте в Ядринскую школу… в мою школу. В родную деревню, где меня ждут жена, сын, мать…» А может быть, раньше зайдет в райком партии? Ведь он коммунист. Покажет свой диплом и скажет: «Теперь я свободный от учебы человек, могу выполнять и партийные поручения».

Так Виктор размечтался, что решил сегодня же уехать домой. Побывал в общежитии, сдал все пособия, что числились за ним. Попрощался с друзьями.

До поезда оставалось еще часа четыре, и Виктор заехал к брату. Алешка, окончив ремесленное училище, жил и работал на заводе В Москве. Посидели, поговорили. Вспомнили свои прежние мальчишеские годы.

На последний поезд Виктор все же успел.

Короткая июньская ночь на исходе. Ехать долго. Устав, не заметил, как задремал. Спохватился, когда поезд тронулся от полустанка, на котором нужно было выходить. Сорвался с места, расталкивая сонных пассажиров, выбежал в тамбур, дверь полураскрыта…

— Стой, парень. Не прыгай..; — предостерегающе сдерживает за локоть кто-то из пассажиров.

Перед окончанием средней школы.

Старое здание Ядринской школы, в которой учился В. Н. Ильин.

Виктор Ильин — студент.

Новая школа в Ядрице, построенная при участии В. Н. Ильина.

Школьный сад, заложенный учениками Виктора Николаевича.

Деревня Ядрино.

Виктор Николаевич около своего дома, в постройке которого он принимал участие.

Виктор Николаевич Ильин — директор Ядринской школы-восьмилетки.

Ребята 7-го и 8-го классов Ядринской школы с директором и персоналом.

Почетный караул ветеранов — 9 Мая 1978 года.

Ученики помогают колхозу.

Виктор Николаевич за работой.

Виктор Николаевич достает воду из колодца.

За работой над статьей в районную газету.

Виктор Николаевич уже дедушка.

Автограф письма Ильина к автору книги.

Опомнился. Даже он сам стал порой забывать, что его возможности ограничены. Сунул «руки» в карманы, прислонился к двери. Смотрел, как убегают назад шиферные крыши районного поселка. Уже совсем рассвело. Поезд шел по насыпи не спеша, изгибаясь змеей, тяжело и громко постукивая на стыках. Легкий ветер относил в сторону темный хвост дыма. Вдоль пути зеленел хвойный лес, белели березки. Кругом безлюдное лесное захолустье. Внизу светлеет кочковатая, заросшая осокой и мелколесьем болотистая низменность, где, как знал Виктор, зарождался один из притоков Волги. А вот и ядринские курганы. На вершине знакомые елки. Казалось, остались они такими, какими были и в детстве, ничуть не выросли. Словно дозорные наблюдают за окрестностью.

Паровоз подает гудок. Навстречу, мигая зеленым огоньком, приближается долгожданный разъезд.

А через два часа Виктор был дома. Не стал будить домашних. По скрипучей лестнице взобрался на сеновал, где хранился прошлогодний клевер. Расстелил пиджак, улыбаясь потянулся. И вскоре крепко заснул.

21. ЗДРАВСТВУЙ, ЯДРИНО!

На первое занятие он пришел в новом черном костюме, в белой сорочке с галстуком, как на большой праздник. Шумно поднявшись со своих мест, десятка два загорелых мальчишек и девчонок глядели на нового учителя и, очевидно, думали: «Учитель-то свой, деревенский. С ним можно меньше считаться».

Виктор начал урок. Волновался значительно больше ребят.

Прозвенел звонок, и ребята шумно повскакали со своих мест, к учителю подошел голубоглазый парнишка в белой рубашке с пионерским галстуком, племянник Марфы Ивановны Алексеевой, и спросил:

— Виктор Николаевич! А наше Ядрино давно существует?

Учитель от удивления растерялся. Повторился почти слово в слово эпизод, когда-то происшедший между ним и Дим Димычем.

— Давно, очень давно… — словами Дим Димыча ответил учитель, — но когда точно оно основано, нам с вами предстоит определить.

И тут же отметил про себя: «Значит, не все равнодушны к истории. Значит, род краеведов и краелюбов не переводится в Ядрине».