На злодеев глаз наметан

– Но они не явились, – сказал Фред Торп, все время кивавший в знак согласия. – Мы с отцом обсудили происшествие; мы не знали, стоит ли написать о нем Джонатану Тапли. Видите ли, мы не знали, где находится Томас Тапли. Повторяю, он не прислал мне свой последний адрес, как обещал. Но его кузен мог знать, где он поселился. В конце концов… не скрою, мы не написали мистеру Джонатану Тапли, потому что, откровенно говоря, писать было не о чем. Французы больше не объявлялись. Я знаю точно, потому что наводил о них справки. Во всяком случае, в Харрогит они не приезжали. Возможно, они в самом деле были просто туристами, как они заявили, а если их поведение и казалось странным… что ж, на то они и иностранцы. У нас в Харрогите много приезжих, как сказал майор, и наши края стоит посетить. К нам приезжают художники, поэты – туристы…

Теперь закивал майор:

– Вот именно. За неделю до того, как появились те двое, Хартвелл сообщил, что встретил какого-то типа, который бродил по пустоши с мольбертом через плечо и с палитрой в руке; он распугал птиц. Хартвелл велел ему убираться. Если бы Гийомы прибыли пешком, он бы и их отправил восвояси. Но они наняли экипаж, и бедняга растерялся. Принял их за благородных.

– Понятно, – сказал я. – Очень рад, майор, что вы мне все рассказали.

– Я решил, что вам нужно про них знать, – ответил Гриффитс. – Рад, что снял камень с души.

– Росс, буду с вами откровенен, – начал Фред Торп, когда мы вышли из дома и стояли у ворот, поджидая двуколку. – Теперь я жалею, что не написал Джонатану Тапли о Гийомах. Наверное, с ними я допустил оплошность.

– Ничего страшного, – утешил его я. – Джонатан Тапли тоже не знал, где живет его кузен Томас. Он сам пытался его разыскать.

– В конце концов сам Джонатан Тапли обратился к нам и спросил, есть ли у нас адрес его кузена. Мы ответили отрицательно. Очевидно, он писал Томасу на его французский адрес, но безрезультатно. Мистер Джонатан Тапли сообщил нам, что он не знал о возвращении кузена в Англию. Боюсь, мы проявили недобросовестность. – Поверенный уныло покачал головой.

– По моему опыту полицейского, – сказал я, – если человек хочет исчезнуть, он проявляет чудеса изобретательности. Как принято говорить у нас, Томас Тапли от вас ускользнул.

– Нам следовало все понять раньше. Думаете, те французы тоже разыскивали его? – Он прищурился на сильном ветру.

– Да.

– Значит, он нарочно никому не давал своего адреса, потому что прятался от них? – прямо спросил поверенный.

– Да, мистер Торп, по-моему, такое очень возможно.

Из-за угла с грохотом выехала двуколка.

– Не нравится мне это! – пылко вскричал Фред Торп. – Если вспомнить, что случилось с бедным Тапли, мне это совсем не нравится! Что ж, по крайней мере, его адрес они узнали не от Гриффитса.

Я подумал, но вслух не сказал: да, зато они как следует осмотрели имение. И поняли, что Томас Тапли – человек состоятельный.

А еще он чего-то очень боялся.

Глава 11

Когда мы вернулись в Харрогит, я распрощался с Фредом Торпом и отправился на телеграф, откуда послал сообщение в Скотленд-Ярд. Затем настало время идти к Барнсу, где меня по-королевски приняла миссис Барнс. Мы превосходно поужинали говяжьим пудингом и домашним фруктовым тортом.

После долгого и утомительного дня я больше всего хотел уйти в свой номер в отеле «Коммершиал» и лечь спать. Но мне предстояла еще одна встреча. Я обещал Фреду зай ти к ним домой и познакомиться с его отцом и дедом. Поэтому после ужина мы с Сэмом Барнсом отправились в резиденцию Торпов.

Торпы жили в большом доме. Все они были в сборе. Меня познакомили с женой и матерью Фреда, а также с его незамужней теткой. Я узнал, что у Фреда-младшего есть дети, но они еще малы. Когда мы пришли, дети спали в детской. В доме оказалось огромное количество Торпов. После обычных формальностей – знакомства и светской беседы – дамы удалились. Нас с Сэмом усадили в кресла у камина. Компанию нам составили трое мужчин Торпов. Подали портвейн.

Наверное, в тот день я выпил больше спиртного, чем в любое другое время, кроме разве что Рождества. Портвейн я пил мелкими глотками, желая сохранить ясную голову, что оказалось нелегко. На меня навалилась усталость. Кроме того, в тот день я узнал много нового, о чем стоило подумать.

Отец Фреда оказался более зрелой копией молодого Фреда; его курчавые волосы уже поседели, но не поредели. При мысли о том, что этот крепкий мужчина – ровесник Томаса Тапли, я лишь вздохнул. Как несправедливо судьба обходится с некоторыми! Странно было, что отца Фреда все называют «старым Торпом», однако он, похоже, не возражал против такого обращения. Самый старший представитель семьи оказался свирепого вида стариком, с ног до головы закутанным в клетчатые пледы. Он воинственно размахивал слуховой трубкой. Мне показалось, что общение с ним будет нелегким.

Разговор начал «старый Торп»:

– Все мы очень огорчились, когда узнали, что случилось с Томом Тапли.