На золотом крыльце… Англия. Истории об истории

Еще с молодости, представитель младшей ветви Плантагенетов, наш Генрих Ланкастер, иными словами Генрих Болингброк, засветился своей активной гражданской позицией. То под венценосным родственником трон начнёт шатать, то в крестовый поход ускачет или, вообще, с ливонцами коалицию организует и, давай там, в Ливонии-то, крушить идолищ поганых.

Вечно был всем недоволен, все ему не так. Даже невесту выбрал не как у людей, а монастырскую послушницу. Она вроде и не против была, не по своей же воле в обители поселилась, а с другой стороны, кто чадо малое спрашивать будет? Изъяли, воспитали, замуж выдали — вот тебе пресловутое женское счастье средневекового года выпуска. Титулы с богатствами мужу принесла, детей нарожала и по-быстренькому умерла, чтобы глаз не мозолить.

Генриху бы жить, да радоваться. Однако ж он опять начал искать на свою, потертую седлом попу, приключения. Поссорился с коллегой по цеху — герцогом, обвинился в измене и был гнан в ссылку абы куда.

Вот она — зловещая тьма социального расслоения. Был бы пролетарием, окучивал бы рапс и сворачивал на ночь в трубочку полосатые носочки, бед бы никаких не знал. А тут ведь герцог. То перчатку кому в лицо кинуть надо, то на вызов какой ответить. И обязательно негодующе, сверкая яростными белками возмущённых глаз. Результат — депортация. Пока слонялся за рубежом границ, папа у него умер, имущество король забрал. Наследники? Не, не слышали.

И всем плевать, что у человека сиротинушки без отца-матери растут, семеро по лавкам. Все отняли и поделили. Ланкастер обиделся. Вернулся. Собрал единомышленников и организовал кампанию по отмене несправедливой реквизиции. Помыслами был чист. Хоть и казнил пару окаянцев, коли возможность представилась. Но благими намерениями…

Так и с королем вышло. Перегнули палку и что теперь делать? Отпустить? Репрессирует. Не отпускать? А куда девать его? Вздохнул Ланкастер и, была не была, отжал у кузена корону. Тот ее на минуточку снял, а наш тут как тут: «Чей туфля? Ой, моё». Надел и стал королевствовать. Тихо так, чтоб лишний раз морду свою царско-подлую не светить. Пусть и за правое дело радел, но братоубийство ему прощать не спешили. И все.

За неполных 14 лет правления не отличился ни чем. Лоллардов [1]обвинил в ереси и пожёг, так не очень много. Шотландию с Уэльсом подавлял, так не очень сильно. С сыном-преемником не в ладах был, так не он первый.

А вот с графьями Нортумберлендами ссорился зря. Пусть причина и веская, те имели своё мнение, кто должен на троне сидеть, но за ними же Йорки и Йорки начали волноваться. А когда Йорки волнуются, они ссорятся, а когда ссорятся, то ссорятся с Ланкастерами, и получается Война Алой и Белой розы.

Вот и вся заслуга Генриха Болингброка перед отечеством. Ни оптимизаций, ни налоговых каникул, ни социальной политики, ни патриотических актов или уний полезных. Нет. И после себя ещё на пять королей оставил разгребать плоды своего правления, предусмотрительно усопнув в возрасте цветущих 46 лет от неизвестной болезни.

[1] Лолларды — представители народного антикатолического еретического движения. Были сторонниками отмены привилегий католической церкви, барщины, десятины и налогов, возврата обществу церковного имущества.

Глава 20 Генрих V

Здесь у нас речь пойдет о моем очередном любимчике, с лёгкой руки Шекспира известному нам под именем Хел.

Справедливо заметить, любимчиком он был не только моим. Его любили все, кроме родного папы. Последний даже втайне мечтал когда-нибудь узнать, что его сына и сына Нортумберленда в младенчестве поменяли местами. Неблагодарный.

Хел, или Генрих Генрихович, рос умничкой. В 16 лет уже сражался в отцовской армии и одерживал победы. Чуть было, не разделив судьбу Гарольда II Годвинсона, но нашему стрела попала хоть не в глаз, пусть и попортив мордочку шрамом. Летописцы эту мордочку описывали невнятно, оставляя место для фантазии. Однако они особо акцентировали внимание на выпуклом носе. Выпуклый нос. Что ж, как по мне, так выпуклый нос это почти гарантия успеха. Ведь нос не выпуклый, мало чем может порадовать своего владельца и его окружение. Вот и наш Генрих, будучи обладателем выпуклого лицевого достоинства, неудачами не страдал. Приняв бразды и корону, он направил свою удаль на французские земли. Последние как раз страдали от междоусобиц и сами просились в руки. По мнению английского короля, во всяком случае. Поэтому Хел, помахал из-за Ла-Манша метриками и поинтересовался, а кто тут у вас, к примеру, в цари крайний. Французы опешили, своих смутьянов навалом, а тут ещё этот. И предложили ему какой-нибудь сувенир и далее по схеме «чемодан-вокзал-Лондон». Хел не захотел. Однако сделал встречное предложение — они ему принцессу с приданным, а он выбывает из предвыборной гонки. Французы смутились. И принцесса хороша и приданное дивное, что-то не хочется всяким там отдавать, пусть и с выпуклым носом. И порекомендовали Хелу взять деньгами (не сказать, что много) и никакой вам принцессы.