На золотом крыльце… Англия. Истории об истории

А потом наш герой умер. Совершенно скучным образом — малярия и брюшной тиф. Похороны ему устроили великолепные. Пышные такие. Все плачут, волосы на себе рвут. А как выплакались, принялись наводить в стране беспорядок. Так бывает, когда культ личности еще есть, а личности уже нет. Но и на этом его посмертные печали не закончились. Новый король, придя к власти, решил мстить за отца, приказав казнить виновных в его гибели. А как это сделать, если виновники умерли? Обыкновенно. Выкопать и казнить. Что с нашим героем и сделали. Достали из могилы и повесили, спустя 12 лет после захоронения. Потом голову насадили на шест. Потом голову потеряли. Не свою, Кромвеля. Потом нашли. Правда, почти спустя 300 лет. И теперь она, слава богу, мирно упокоилась в Кембридже. В отличие от тела, спрошенного в яму к телам эксгумированных вместе с нашим героем соратников и родственников. А вы говорите: «Англия, Англия…»

*Охвостье — название английского парламента в период с 1648 по 1652 год. Появилось в результате «чисток», которые основательно проредили состав парламента, сохранив от него малую, вялую и безынициативную часть, остаток.

**Кавалеры — обозначение сторонников англиканской церкви и Карла I во время Английской революции. Носили длинные волосы и белое обмундирование.

***Круглоголовые — обозначение сторонников Парламента во время Английской революции. Название получили из-за короткой стрижки. Носили красную форму.

Глава 43 Карл II

Следующий персонаж королём быть не хотел. Ещё один (хором закатим глаза). Ну, конечно, он это симулировал. На самом-то деле, хочешь-не хочешь, а если в твоей стране республика, то монархом ты можешь быть, разве что в музее восковых фигур. Карл Карлович Стюарт этой участи хотел ещё меньше, поэтому проживал в эмиграции и горестно вздыхал: «Какую страну загубили». Однако, на его счастье, водились-таки в Британии патриоты и консерваторы, которые взяли на себя почётную обязанность по реставрации монархии. Выписали изгнаннику приглашение, дескать, не велите казнить, велите слово молвить и слово это «кам он». Наш герой прослезился, вещички быстро собрал и оперативнейшим образом прибыл в, теперь уже свои, палаты белокаменные.

Начал он за здравие — объявил амнистию. Все заулыбались, а Карл, ехидна, уточнил, что не всем она полагается и захохотал. Он, вообще, много хохотал, не зря ж его в народе Веселым прозвали. И вот на этой жизнерадостной ноте, он приговорил к смерти всех, кто был виновен в казни его отца. Такое мракобесие началось — мертвецов выкапывают, вешают, потом снимают и снова закапывают. С живыми то же самое, только в обратном порядке. А нашему-то хоть бы хны. Он махнул платочком, мол, начинайте, и пошёл в покер играть.

Очень Карл II любил азартные игры. Все время играл, отвлечется поубивать какой-нибудь шотландский конгрегат, и опять за сукно зеленое. Обзавёлся женой и стал плодить детишек. Одна незадача — у него их четырнадцать, а у супруги ни одного. Она женщина тихая, португальская, даже и не возражала, лишь бы ее саму этот массовик-затейник в покое оставил, но любила его все-таки нежно, как юродивого. Зайдёт к нему, бывало, в мастерскую, где он ртуть в золото пытается превратить, умилится и снова куда-то денется, оставляя супруга кудесничать.

А у Карла после алхимических упражнений настроение хорошее — то пойдёт титул кому пожалует, а то войну Голландии объявит, весело так, задорно, с огоньком. И флот справлялся ведь, хоть и за спасибо. Так однажды разметали англичане голландцев по синему морю, возвращаются домой, а там никаких фейерверков, никаких поздравлений, никакого ощущения праздника. Обиделись они, было, но тут выяснилось, что пока они там, в северных водах, прохлаждались в Лондоне, приключилась Великая чума*. Флот быстро снялся с якорей и вернулся к голландцам, которые только-только собрались перевести дух.

Но чем же занимался в это время наш герой? Как обычно, предавался увеселениям, укрывшись от напасти в Оксфорде. И парламент с ним. Иногда они даже работали, но больше просто ждали, пока все в Лондоне перемрут, и кто-нибудь потом все дезинфицирует. А люди тем временем страдали. Заразившимся было больно, здоровым страшно, разгул преступности и вакханалия безнаказанности. Хотя некоторые градоначальники остались в городе и силами стражи и лекарей пытались соблюсти подобие порядка, организовать систему здравоохранения и просто делать свою работу. На пользу это никому не пошло.

Наш весёлый Карл, когда опасность миновала, вместе со своим веселым парламентом, выселил всех выживших, но находившихся во время эпидемии в городе, за 101-й километр. Гуманизм гуманизмом, а здоровье дороже, сказали они хором, закрыли двери в Лондон изнутри и пошли пить пятичасовой чай с плюшками, как их приучила супруга нашего героя.