На золотом крыльце… Англия. Истории об истории

Английский двор в шоке. Парламент тоже. Даже люди простые обыкновенные пришли в крайне необычное изумление. Что же это такое делается? А Эдуарду хоть бы хны. Люблю, говорит, и полетим. Кстати, полетел. Стал первым британским монархом, поднявшимся на борт воздушного судна. А до этого полета у него умер папа. Эти факты между собой не связаны, однако, вы же понимаете, проблема как бы обострилась. Но, обостряйся, не обостряйся, король-то нужен. Пришли к принцу парламентарии так и сказали, мол, не вели казнить, а давай-ка собирайся да владей нами. Принц, хоть человек хороший, а не дурак. Отвечал им, что вот, подощщщите, сейчас лукум моего сердца разведется, мы с лукумом поженимся и поспешу на царствие. Как принято считать, а нам больше и не остается ничего, как верить принятому, парламентарии объяснили почти-королю, что выбор у него не сильно большой: либо никаких лукумов, либо никакого парламента, потому что, если он женится на этой, то парламент распустится, либо вообще забудьте о троне, и делайте что хотите.

Принц долго не размышлял, чуть меньше года, и выступил по радио со знаменитым: «Я нашёл невозможным… исполнять обязанности короля без помощи и поддержки женщины, которую я люблю». Все рыдали. Даже министры. Мне так кажется. Я бы рыдала. Душевно получилось, что ни говори. А принц, собрал нехитрый скарб и отчалил к своей избраннице. Между прочим, жили они потом долго и счастливо. Даже бывший муж избранницы нет-нет, да и пускал слезу умиления от таких высоких чувств. Эдуарду ни разу плохого слова не сказал. Объяснял это тем, что негоже такого деликатного джентльмена обижать сквернословием и рукоприкладством.

А несостоявшийся король наслаждался жизнью за пределами любимой родины в компании любимой женщины. Поговаривают, что с нацистским правительством дружил. Хотя, я бы на месте англичан, особо на эту тему не распространялась, они и про Вудхауза такое говорили, потом извиняться пришлось. Так что, будем продолжать думать, что наш Эдуард был просто милахой и хорошо воспитанным человеком. Но больше всего он, конечно, запомнился тем, что между короной и любовью, выбрал последнее. Отец его, наверняка, перевернулся в усыпальнице, а мы, помня, предательство им Романовых, молча подумаем: «Так тебе и надо» и продолжим восхищаться поступком принца.

Глава 56 Георг VI

Короли все стали скучные, благородные и негероические, ну, так, в рамках норм приличия. Как очередной персонаж. О котором мы смело и замылено можем начать повествование со слов «он не должен был стать королем…»

Должен, не должен… какая разница? Стал — правь. Георг VI тоже так решил и, отложив свои юношеские мечты и наивные чаяния романтического толка, принял корону с восхитительной самоотверженностью. Тут, конечно, сарказм, но и доля правды. Мы же помним какая это нелегкая и, главное, неблагодарная работа. А когда в Европе Гитлер завозился? То-то же.

Вот Георг очень в этом вопросе отметился. Увещевательной политикой. Все пытался призвать к благоразумию и собирался собственной персоной приехать, чтобы объяснить Адольфу, что он не прав. Сейчас нам это кажется глупостью, а тогда даже Черчилль, любимец нашего персонажа, был абсолютно с ним единодушен в этом заблуждении. Но, как мы с вами знаем, ничем хорошим это не закончилось. Для любителей видеть во всем позитив, могу добавить, что король откорректировал свои дефекты речи, чтобы иметь возможность обратиться к народу и рассказать, что Гитлер сволочь, всем кранты, но будем бороться, кип калм и все такое. Хотя, когда пару лет спустя, в нескольких метрах от королевской резиденции упала бомба, наш герой чуть было снова не начал заикаться.

Курил, потерял одно легкое, в итоге умер. От курения, не от легкого. Перед этим родил двух дочерей и поразительно проникся подвигом жителей Сталинграда так, что заказал для них небесной красоты церемониальный меч, в качестве знака восхищения их мужеством. Вот и все. Все! Ни скандальных выходок, ни романтических приключений, ни какой маломальской подлой гадости. Образец английского джентльмена. Даже женился-то он на леди, что выросла из девочки, которая в детстве угостила его вишней. Эталон морали и порядочности: скушал вишенку — женись.

Это, наверное, хорошо, что такой достойный человек управлял страной, когда она рушилась как империя, а гнусные фашистские самолеты добивали ее столицу. Но нам-то хочется этакого, чтобы он сигал из окна с подвесками герцогини, на вороного коня и с криками «эгегей, б…я!» несся по мостовой, пряча подвески. И, давайте, письмо любовное, нет, политическое, засунув их внутрь белой батистовой рубашки, красиво развевающейся от бешеной скачки. А испанский шпион в бессильной злобе кусал свои супостатские усы, прислонившись головой к роскошно-бархатным бордовым шторам, обрамляющим распахнутое окно, на подоконнике которого темнела царапина от королевской шпоры.

Так вот, не было такого. Все было правильно и скучно.

Глава 57 Елизавета II