На зов тринадцатой могилы

Дойдя до дома из песчаника, мы постучали в дверь. Судя по аккуратному газону и ряду розовых кустов вдоль передней дорожки, у хозяина был хороший вкус и определенная склонность к садоводству.

Дверь открыла женщина лет шестидесяти с чем-то, быстренько смерила меня взглядом и с заметным одобрением уставилась на Рейеса. О да, так он действует на людей.

— Здрасьте, — поздоровалась я в восторге от того, что нам открыли. — Нельзя ли нам поговорить с доктором Кларком?

Женщина оглянулась и неуверенно ответила:

— Он опять уснул в кресле. — Тут она глянула на Рейеса. — Со «Смит-Вессоном» в руках. — Снова на меня. — Могу я спросить, по какому вы делу?

— Конечно. — Восторг вырос и зацвел буйным цветом. — Простите, что не объяснилась сразу. Моя мама была его пациенткой, и мне бы хотелось задать ему несколько вопросов.

— Он уже двадцать восемь лет на пенсии.

— Правда? — искренне удивилась я. — Значит, мама была одной из его последних пациентов.

— Понятно. Что ж, минутку.

И дверь захлопнулась практически у нас перед носом. Я наградила Рейеса сердитым взглядом.

— Сделай вид попроще, елки-палки. Ты пугаешь людей.

Все еще глядя на дверь, он молча показал мне в ответ средний палец.

Какой тонкий, блин, намек!

— Забавно. Похоже, ты совершенно не ценишь собственную жизнь.

— Это угроза?

— Скорее обещание.

На красивых губах заиграла кривая ухмылочка как раз в тот момент, когда дверь снова открылась.

— Заходите, — сказала миссис Кларк.

— Спасибо.

Она проводила нас в залитую светом и слегка устаревшую гостиную, где в кресле и правда сидел добрый доктор с одеялом на коленях. Или он был рад нас видеть, или под одеялом у него действительно имелся пистолет.

Пока миссис Кларк ходила за лимонадом, мы представились.

— Итак, — начал врач, предложив нам присесть на диван возле кресла, — ваша мама была моей пациенткой. Сколько вам лет?

Мы сели, причем мои колени едва не касались коленей доктора.

— Двадцать восемь. Вы помогли маме избавиться, так сказать, от бремени.

— От бремени греха? — громогласно расхохотался доктор Кларк.

Из кухни послышался крик его жены:

— Скотт Кларк! Сколько раз тебе говорить, что эта шутка оскорбительна?!

Врач махнул на супругу рукой.

— Что я могу для вас сделать?

— Ну, не хочу вас расстраивать, но моя мама умерла во время родов. Мне любопытно, не помните ли вы, как именно это произошло.

В глазах доктора Кларка мелькнуло узнавание.

— Значит, вы Шарлотта Дэвидсон.

— Д-да.

— Я помню вашу маму. Красивая была девушка.

Я просияла:

— Спасибо. Я тоже так подумала. — Помню, как точно такая же мысль возникла в голове, когда мама через меня перешла. — Точнее думаю, — исправилась я, заметив странный взгляд врача. — Когда просматриваю фотографии.

— Понимаю.

— Расскажите мне, пожалуйста, о родах. Не сучилось ли тогда чего-нибудь необычного?

Доктор Кларк поерзал.

— Ничего такого не припоминаю.

Появилась его жена с лимонадом. Я взяла один стакан, попутно пытаясь понять, что же делать дальше. Врач лгал, точь-в-точь как дядя Боб. Неужели тут какой-то заговор?

Для проформы я попялилась на лимонад, а потом решила взять быка за рога:

— Доктор Кларк, я целиком и полностью понимаю, почему вы не хотите рассказывать мне, что тогда произошло.

— Нечего рассказывать. Все шло нормально. Не было никаких причин ожидать смертельного исхода. Ваша мама выносила полный срок. Давление не повышалось. Жизненные показатели были стабильны. Сердцебиение — в пределах нормы. Но как только начались роды, она потеряла сознание и начала задыхаться. А потом и вовсе перестала дышать. Все попытки вернуть ее к жизни не увенчались успехом. Подозреваю, именно поэтому вы и пришли. Вам нужны ответы.

На этот раз он ни о чем не соврал.

— У меня действительно есть вопросы, но скорее всего не такие, как вы думаете.

— И что это значит, милочка? — спросила миссис Кларк, сев в такое же кресло рядом с мужем.

Я глубоко вздохнула:

— Мне сказали, что во время родов произошло что-то… необычное. — А потом добавила: — Очень необычное.

Доктор с женой переглянулись. Мы с Рейесом тоже. Что такого могло случиться, что врач не хотел или не мог мне рассказать? В конце концов я решила зайти с другой стороны.

— Почему вы так рано вышли на пенсию?

Тогда доктору Кларку было около пятидесяти.

Снова переглянувшись с женой, он наконец заговорил:

— Насколько я понимаю, когда у тебя в родильной палате начинаются галлюцинации, пора на покой.

У меня сам по себе выпрямился позвоночник.

— Галлюцинации, говорите? И что вы видели?

— Точно и не сказать. Да и вовсе не стоило поднимать тему видений и всего остального. Честно говоря, к тому времени я и сам хотел отойти от дел и основательно сесть на шею жене. — Тут доктор заговорщицки подмигнул. — Она у меня из богатенькой семьи.

Я тихо рассмеялась и, наклонившись вперед, положила ладонь ему на колено. Мы его расстроили. Это я чувствовала так же ясно, как тревогу миссис Кларк. Ей не хотелось, чтобы мы бередили старые раны ее мужа. Я этого тоже не хотела, но в данный момент всему человечеству нужно было узнать, что случилось в той родильной палате.