Наава

«Ну и студентик достался! Цветочное имя, растительный характер, один вид тоску нагоняет. Пилот, может, будет неплохой, а руками ничего не умеет. Сегодня смотрю — мнемотека распахнута, электронная память на полу, он ползает на коленях по рубке, расслаивает ячейки, прозванивает точечным тестером. А там миллион листочков тоньше папиросной бумаги. И на каждом — линии печатных плат.

— В чем дело? — спрашиваю.

— Где-то кольцевой сигнал замкнуло.

— Этого не может быть в нормальных условиях. Выходы проверил?

— А кто говорит, что в нормальных? Я в нее сотню шахматных программ вбухал.

— За каким чертом?

— Прикажешь целыми днями в пустые экраны пялиться?

— Как ты разговариваешь с командиром?

— Мы сейчас не на вахте. Да ладно. Отремонтирую до возвращения.

— А она что, врет в расчетах?

— Нет, но здесь блок прогнозов...

— А-а, ерунда. Ты им хоть раз пользовался? Готовь перемычку. Не понимаешь? Ну, кусок провода потолще. Концы зачисть...

— Ты хочешь закоротить весь логический узел?

— Подумаешь, у нее еще два резервных. Не дрейфь!

— Да, но они без блока прогнозов. Лучше дубль-пост распотрошить. Там как раз все необходимое, я быстро перенастрою.

— Снять дублирование стажерского пульта? Ну, знаешь, придет же такое в голову!

— Будем управлять попеременно... Разреши?

— Да ну тебя. Ты, видать, с ума сошел.

— Смотри, командир, тебе решать, только не пожалеть бы потом.

— Не первый раз. И как видишь — живой!

Заноза какая! Все с подковыркой, с усмешечкой.

Да если б я всю жизнь дрожал над резервами моих кораблей, я б уже давно свихнулся. Конструктору — ему что? Ему лишь бы перестраховаться. Напихает защит, которым и сработать-то никогда не удастся. А я — я нет, я сторонник предельных возможностей. И людей. И механизмов...»

На сто семьдесят третьи сутки полета Мак сидел в кресле у дубль-поста и лениво забавлялся колоратором. Наава клокотала молча, наконец не выдержала:

— Оставь клавиатуру в покое.

— Жалко тебе? Такую игрушку создали, а человеку скучно.

— Поиграй в шахматы.

— Мне до тридцатого хода все твои ответы известны. Ты бы хоть для разнообразия отступала от оптимального варианта.

— Может, подиктуешь?

— Дневник? Какой смысл? Скоро третий том заполню, а читателей нет. Сенсация — «Пустые заметки о пустоте»!

— Тебе не угодишь.

— Наоборот, ты беспрерывно угождаешь, ты прямо-таки предвосхищаешь желания, как щедрый, но, прости меня, назойливый джинн. Иногда я чувствую себя не на корабле, а в заколдованном замке. Только привидений не хватает. Ты умеешь создавать привидения?

— Посмотрел бы на Эделя. Человек всегда при деле.

— Еще бы! Бездельники скорее прочих создают иллюзию занятости. Он перестелил пластик в помещениях, отхромировал трубопроводы. Теперь выжигает узорчики на переборках.

— Остаются астрономические наблюдения...

— Милая! Здесь прошли сто кораблей и двести практикантов. Каждой звездочке вымерен параллакс, поставлен спектрометр. Неужели что-нибудь неоткрытое на мою долю оставили?

— Но мы идем новым маршрутом.

— Который на целый гигаметр отстоит от старого? Да такое расстояние во Вселенной все равно что две соседние муравьиные стежки на Земле. Нет, лучше сотвори нам ужасненькое древнюсенькое привиденьице. В цепях и в саване. Сумеешь?

— Уже! — скучно заметила Наава. — Ты такое хотел?