Nabat_1

— Бомбануть — и... дело с концом.

— За что их бомбить? — будто ослышался Судских. — За помидоры зимой и летом?

— А вдруг они... В общем, хреновину я говорю. Но ска­жи, генерал, что это?

— Чернобыльский синдром, — повторил Судских. — До поры до времени.

— А вот и нет, — возразил президент. — Замеры показы­вают практическое отсутствие радиации в карьере. Войти туда смертельно и невозможно, а там припеваючи живут люди. Вот, глянь-ка...

Из внутреннего кармана пиджака он достал пачку фото­графий. Судских успел заметить на обороте одной: «Подле­жит уничтожению». «Спер», — дал понять президент, каким образом он сохранил у себя фотографии спецконтроля.

Мелкая видимость, но хорошо различимы грядки на од­ной; на другой люди вроде как в салочки играют. Женщины в купальниках, мужчины в плавках, безрукавках, тепло, а по краям громадного карьера снег лежит... И веет не праздни­ком, а какой-то жуткостью от неизведанного.

— Но детей не видно, — сказал президент.

— Не видно, — повторил Судских и непроизвольно по­ежился.

— В сопроводиловке сказано, что они явно моложе своих лет. Ни одного лысого не осталось. А в начале консервации облысели все, мужики и бабы. Так вот, генерал, помоги ре­шить головоломку.

— Это сложно, — ответил Судских, возвращая фотографии.

— Почему?

— Почему...

Со времен прежней власти зонами ведали спецконтроле­ры. При нынешней в силу ряда причин — начальник охраны президента. Каких? Хорошо налипало к пальцам от прибыль­ных контрактов на ввоз радиоактивных отходов и перера­ботки. Одним — только бы вывезти заразу, другим — поживиться бы на чем угодно. Прежний шеф надзора сгинул где-то в аргентинских пампасах, нынешний торопился ус­петь на уходящий туда поезд и за спешку поплатился импо­тенцией — по недомыслию влез в активную зону. Знающие об этом прозвали Шумайло Главным евнухом президента. Служба спецконтроля подчинялась только президенту, зона­ми ведал единолично Шумайло. Между ними шла позицион­ная война, хотя внешне все обстояло прилично. Впрочем, как всегда в банке с пауками. Импотенция норова у Шумайло не убавила. Вторгаться в заведование Шумайло Судских не хо­телось. У него и без этого были натянутые отношения с ним, после переподчинения отрядов юнохристиан ФСР.

—- Потому, господин президент, — ждал откровенности президента Судских.

— А вот если я дам отставку Шумайло? Докладывают, зарылся мужик, — сощурился президент. — Воливач гро­зился замену дать...

— Значит, подыщет, — не торопился Судских открывать карты.

— А вот если замену найдет генерал Судских?

«А вот если Воливач узнает о торге?» — прищурился и Судских.

— Да не тушуйся, Игорь Петрович, — понял его прези­дент. — Я ведь попрошу его дать список пошире, а в нем и твои будут. Так?

«Решайся, генерал, — подбадривал себя Судских.—Дру­гого случая не представится».

— У меня только одна кандидатура, но такой человек мне самому нужен, — вздохнул Судских. — Мой зам, полковник Бехтеренко.

— Опять хохол! — поморщился президент.

— Русские, как выражается Мастачный, — это одичав­шие хохлы, -— усмехнулся Судских.

— Решено! — полез в бар президент.

На сей раз Судских не отказался.

Содержимое графинчика оказалось не коньяком и не вис­ки, а хорошо очищенным самогоном, подкрашенным скор­лупой грецкого ореха.

— От стронция, говорят, помогает, — объяснил прези­дент. — Люблю я это дело, — кивнул он на графинчик и захохотал, вконец расслабившись и подобрев.

-— Но ведать зонами должно наше Управление, — охла­дил его Судских.

Президент посмотрел на Судских трезво и внимательно: «Какой ты...», и кивнул.

— Лады. Но только попробуй прямо сейчас выстроить для меня теорию подобного нонсенса.

— Это не чепуха, — отрицательно покачал головой Суд­ских. — И не чудо. Я гак думаю, — он прокашлялся. — В Армагеддоне-2 остались вместе с обслуживающим персона­лом и ученые, имевшие на го время весьма оригинальные работы в области ядерной физики. В частности, родители известной вам девочки, что в Карпово открыла огонь, неза­долго до этого подготовили исследование, и довольно ориги­нальное, о природе нейтрино. Работу немедленно засекретили.

Вполне возможно, что они изобрели там нечто. Ведь ком­плекс в Зоне не демонтировали, оборудование его пригодно для исследований. Я думаю, перед лицом реальной смерти они сумели нейтрализовать действие радиации.

— Неужели это возможно?

— А почему нет? Утопающий хватается за соломинку, и спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Им те­рять было нечего. Теоретически эту возможность не сбрасы­вали со счетов. Возможно, в Зоне осуществили практический вариант.

— Мама моя, — прошептал президент. — Это ж...

После этого восклицания по телу Судских будто пробе­жала дрожь и будто бы пахнуло озоном. «Нужен схлоп», — всплыли слова Гриши Лаптева.

— Господи! — вскинул руки президент. — Сделай тео­рию практикой! В монахи уйду! — После такого всплеска он опять стал серьезным: — Игорь Петрович, почему работу за­секретили?