Набат-3

«Сейчас она меня уест с торжеством», — успел поду­мать Судских и не ошибся:

— Сходите к психиатру. У вас мания величия. А мы сермяжным займемся делом без ваших консультаций.

Вот так. Одним махом эта шемаханская царица рас­считалась с ним. И дела нет, что гигантский край остался без поддержки. Видимо, так и рушатся большие дела, сло­нов побеждают мыши.

Бойся красавиц, княже...

Ему дат и отставку.

Ничего не оставалось, как лететь в Москву. Ничтож­ность положения заключалась еще и в том, что у Судских едва хватила на билет. А деньги, которых вполне хватало благодаря Севке, «съел» звонок в Токио. Он с не мень­шим трудом разыскал помощника Тамуры и услышал, что господин Тамура говорить с ним не желает. И здесь пре­дательство по одной причине. Ему она неизвестна. Он хотел было разыскать сына Тамуры, оставался еще корешок жень­шеня, который можно прибыльно продать, но когда он достал его из нодлуба, внутренний голос отчетливо сказал ему: остановись, образумься! С амулетом он не расстался.

«Отползу в берлогу и там все обдумаю», — через силу решил Судских. Унижаться, тем более вымаливать внима­ние он неумел. Его предали — сам виноват. Предают толь­ко свои.

Последнее время Судских мучил один вопрос: почему он такой невезучий? Так красиво стартует, на финишной прямой происходит срыв. Что он простофиля, идиот, неумеха, в конце концов? Или срыв происходит незави­симо от него? Будто он бабочка с ангельской красоты кры­льями, занесенная волей судьбы в пламя..

Первый раз, еше тогда, на свалке, он поступил пра­вильно. разумно и по велению сердца: так должен посту­пать славянин.

Провидение вернуло его к жизни. Ценой его подвига началось восхождение России. Восхождение и — тупик. Неизбежную катастрофу он встретил гам, где обязан был встретить...

«Я выполнил поворот оверштаг, как любит выражаться Севка,— размышлял Судских. — Резкий поворот и в пер­вом, и во втором случае, чтобы вернуться на прежний курс».

Такой разворот еще называют «коровьим» оверштагом.

В третий раз он не согласился со Всевышним, не отдал богатства всей России в руки одного человека. Последо­вала кара — ему пришлось повторять пройденное. Практи­чески он двигался назад, постигал не познанное прежде.

«Так-так, — соображал Судских. — Сейчас я нахожусь в крайней точке удаления от курса. Я должен выполнить цир­куляцию, чтобы вернуться на прежний курс. Резкий поворот вправо меня перевернет, уничтожит, как случалось уже...»

Человек предполагает . Бог располагает.