Набат-3

У Мастачного-папы зачесались руки: святое дело на­дуть Рыжего, не все ж ему... Не теребя пасынка до срока, он помчался к Арапчонку, заведомо зная, что видимая дружба рыжих с кудреватыми брюнетами таит внутри ди­кую зависть. И здесь его ожидал успех.

. — А с Рыжим, случайно, не сговаривались?

— Был грех, — ответил Арапчонку Мастачный. — Цена мала.

— Сколько же?

— Пятьсот штук в зелени, — честно признался Мас­тачный.

— Даю семьсот пятьдесят, — не поскупился Арапчонок.

«Господи! — ужасался про себя Мастачный. • Откуда

у них такие гроши? Я всю жизнь надрывался, ловчил, о таких грошах не помышлял, а тут — запросто...»

Откуда деньги? От лопоухих, конечно. Откуда у них? Or лукавого, конечно. Лукавый давал лопоухим, чтобы ло­поухие дольше верили в сказочку о райском будущем.

Альберт Васильевич с немым вопросом встретил отчима.

— Успокойся, сынок, мазут потек. Обоим продал! За «лимон» двести пятьдесят! Дай попить, в горле пересохло...

Альберт Васильевич немедленно исполнил просьбу и с ува­жением наблюдал, как скачет кадык на горле папани. Вот тебе и мент поганый... Недооценил он отчима.

Альберт Васильевич радоваться не спешил:

— А если о второй половинке шифра спросят?

— Me спросят, — уверенно отвечал отчим. — Я эту шайку знаю. Дармовые деньги как приходят, так и уходят, их злорадство подгоняет, разум плетется сзади. Л чтобы шибко торопились, я коммунякам намекну, кто посягает па чужое. Звони атаману.

Альберт Васильевич больше не спорил.

— Я готов покрыть ваши убытки в полном размере, — сказал он НовокшопоВу. — Разумеется, стулья утром, день-

— принимается! — оживился Новокшонов.

Чесались руки. Он связался с нижегородским Вова-

ном, тот назначил свой процент и разыскал правую руку покойного Гены Крокодила. Назначив свой процент, тот дождался возвращения с курорта бывшего майора Стуле- никипа и спросил напрямую:

— В чемоданчике было еше кое-что. Ты честно полу­чил свою долю денег за честный рассказ. Теперь держи ответ о какой-то дискете. Нечестно, брат...

— Брат! — осознал простые слова Студеникин. — Она валяется у меня в шкафу. Забери ее совсем! Думал, после отдыха гляну, что там такое, чтобы зря хороших людей не беспокоить. Я, может быть, пентиум во всех этих «окнах», — перешел на нарочито спокойный тон Студеникин, — но на сервер бытия не тороплюсь.

Умные слова остудили правую руку Гены Крокодила, царство ему небесное.

— А вот если там ценное есть, на дискете этой? Как сделать нужно, чтобы все одному досталось?

Студеникин понял его. Жизнь еще долгая.