Набат-3

«Где же встречающий?» — забеспокоился Судских. До­шел до конца забора и перебрался через дорогу, в аллею, обсаженную тополями. Там и кое-какая прохлада держа­лась, и не было любопытных глаз. Одежда Судских к пек­лу не подходила.

Сидящего на скамейке человека он узнал сразу и очень удивился: долговязый Георгий Момот собственной персо­ной! В пятнистой форме и армейских ботинках. Ну и дела...

«Уж не меня ли ждет? - недоумевал Судских, подходя ближе. — Не хотелось бы, но чем черт не шутит, когда Вог спит...»

— Здравствуйте, Георгий Георгиевич, какими судьба­ми? - приветствован Судских первым.

— Л-а... Старый знакомый, — не особо обрадовался встрече Момот. — Я-то ладно, а вас как сюда занесло?

— Долгий разговор, — выгадывал время Судских, что­бы словоохотливый Момот разговорился сам.

— Ясно, — понимающе ухмыльнулся Момот. — Я еще в прошлую нашу встречу догадался, откуда вы. Чекист!

— В какую прошлую? — сделал раздумчивое лицо Судских.

— А когда мой роман вышел! Зашевелились органы, бомбу распознали сразу. Это я, — заносчиво подбоченил­ся Момот, — коммунячьи устои помог развалить. Мой роман помог Ельцину президентом стать! Это я из него национального героя сделал.

— Не ошиблись в выборе? — не удержатся Судских.

— Может, ошибся, — вполне согласился Момот. —

Только на Руси чем хуже, тем лучше. Скорее русичи осоз­нают, каково под жидами ходить. Эта мысль от Бога мне дадена, — самодовольно завершил он, а Судских сразу провел параллель: «Круто наказывает Всевышний, атом­ная бомба игрушкой покажется».

— Жара доняла, — ушел от дальнейшего разговора Суд­ских. Кивнул па книгу в руках Момота: - Последний роман?

— Да, — опять подбоченился Момот. — Забойная шту­ка вышла. Приехал настоящему русскому витязю дарить. Как понимаю, вы тоже к нему?

Судских постарался изобразить на челе нечто заговор­щицкое, не поняв толком, о чем речь.

— Ладно-ладно, — ободрил Момот. — Нынче все до­роги ведут сюда. К настоящим русичам. В такую пору, имея паря — откровенную сволочь, а лакеев того паче, самое время опереться на русских националов. Их надо поддерживать, порядок нужен. Мне плевать, пусть их триж­ды фашистами величают, но порядок они установят. Рус­ский порядок, — подчеркнул он и добавил: — А гам и всемирный установим. Согласны?

Судских кивнул, а внутренне недоумевал: «Я здесь при чем? Как я понял, на территории войсковой части базиру­ются националы, но чего вдруг Бехтерснко пришла в го­лову мысль давать мне приют именно здесь?»

— Да, времена, — отогнал он прочь недоумение.