Набат-3

даря общительным девицам. Появлялись здесь и другие личности, знаменитости, бомонд столицы, и Борис Ми­хаилович объяснял Андрею Андреевичу, кто есть кто. Меньше про девиц — эти в основе своей были фото моде­лями, манекенщицами или участвовали в подданцовках у Киркорова ли, у Леонтьева, у прочих, кого коммерц-шоу вознесло до высот, оставляя безголосыми и бесталанны­ми, но денежными. Этот элитион пучился в «Джаз-клубе» шибче других. Приглядевшись, Вавакин узнал в расхрис- , тайном парне у стойки на-найца, то ли обкуренного, то ли в дым пьяного, с глазами кролика; узнал Вавакин и младшего Преснякова, кичеваго разодетого и пошловато радостного, заглянувшего с годной прихлебаев. Особо зна­менитых комментировал Борис Михайлович: мелькал в толпе под открытым небом «голубой Пстгя», обнимаю­щий всех подряд, и «белый Зяма», кичащийся умопомра- j читальными мускулами, не было только «красного Зюга- ни», а так бы — все цвета российского флага, все как у людей. О тех, кто подходил к Борису Михайловичу чок­нуться стаканчиками, он умалчивал. Так, знакомые ребя­та. Зато пальчики у «знакомых ребят» были всунуты в мас­сивные дорогие перстни. Понимающий толк в камнях, Вавакин домысливал цены знакомства.

— А вот и ваш знакомый, — сказал Борис Михайло­вич, наклонившись к самому уху Вавакина. Проследив направление его взгляда, Вавакин увидел Шурика. Двое пар- i ней вели Мотвийчука к стойке, и он озирался осоловевши­ми глазами, приклеенная улыбка будто взята напрокат с чужого лица.

— Нализался, никак? — спросил Вавакин.

— Сами сулите, — пожал плечами Борис Михайлович.

Парни притиснули Шурика к стойке, он сыпнул перед

собой немного белого порошка и вынюхал ноздрей, зажи­мая другую. Бармены заволновались, сопровождающие ис­чезли. Появился страж порядка и повел без эмоций

г

Мотвийчука к выходу. Глаза его еще больше помутнели, улыбка с чужою лица приклеилась крепче.

— Понял, — сказал Вавакин.

-- Не забудьте с ребятами рассчитаться, — напомнил Борис Михайлович. — Они позвонят.

Вавакин залпом выпил свой бурбон. Борис Михайло­вич щелкнул пальцами, и выпивку повторили. Не сказать, что Вавакин был расстроен, наоборот, причастность к ве­селящемуся люлу заставила его залпом опорожнить и дру­гой стаканчик, как бывает с теми, кто покончил с зудя­щей проблемой и желает расслабиться.

Третий бурбон Вавакин пил в нервозном возбуждении. •V       — Пойду осмотрюсь, — оглянулся он на Бориса Ми­

хайловича.

— Надо, — поощрил тог. — Прогуляйтесь вниз, там еще веселее.