Набат-3

Тогда куда девать остальной шестереночный механизм?

И вот ведь задача: масло делается из молока, а если корову не доить, заболеет она мастопатией. Так утвержда­ют думские.

3—12

Сатанинское лето шло своим чередом, пышным цветом наливались бутоны его цветов на глазах честного народа. Поры всей кастой воровали, бандиты убивали, грабители грабили, а народ оставался народом — обворованным, замордован­ным, ограбленным.

Малец Кириенко говорил бойкие комсомольские слова с трибун, пахан Черномырдин шакал, Лившиц чмокал, а Чу­байс чмякал очередное подаяние у МВФ. Вся команда рва­чей считала себя ужасно хитрой, просчитывающей действия на пять ходов вперед, а правдолюбец Зюганов сразил их ско­пом и поодиночке, мастерясь иод Иоанна Предтечу, путал шайку верхнеэшелопников пародом и карами небесными. Как говорится, глас народа — глас Божий. Персонально мол­чали оба. Затишье. Народ на своих сотках докапывал, доса­ливал, доирятывал припасы па зиму, памятуя пророчество, что осенью начнут деяться дела ужасные и якобы сам на­род их деять будет. Да хрен с ним, помалкивал народ, — будем живы, не помрем.

Как раз о припасах встретились поговорить мерзавец Вавакин со своим белодомским приятелем Тарасом Аки­мовичем.

Они, как условились, присели за столик ресторана в ЦДЛ. Заказали по сборной соляночке, тортильеток, какие в ресто­ране, принадлежавшем некогда писателям, готовили мастер­ски. как нигде в столице, взяли паюсной икорки., семужки и бутылку «Смирновской». Настоящей «Смирновской»!

• Выпили по первой, поздравили друг друга со свидань­ицем, мелко и неспешно закусывая, повели беседу, как приличествует людям денежным и несуетным.

— Как в Думе? — испрашивал один.

— Да хай она сгорит! — отвечал другой. — Но еше кормит. А как в Белом доме? — интересовался другой.

— Как и у вас, — отвечал первый. — Те же проститут­ки, кормимся пока.