Набат-3

— Не надо так волноваться, Сичкина, — успокаивал Судских. Велел всем оставаться в приемном покое, а сам двинулся по коридору мимо ошарашенной медсестры к кабинету Толмачева. — Генерал Судских, Управление стра­тегических исследований, — представился он не менее оша­рашенному главврачу. — Верите ключи, будем осматри­вать ваших подопечных.

У Толмачева не нашлось сил спросить: «По какому пра­ву?» И он отметил, что этот человек, которого он видел впер­вые, был знаком ему как родной отец. Дрожащими руками Толмачев взял со стола связку ключей и понуро двинулся вслед за неожиданным посетителем. С генералами пе спо­рят, а от этого шел и серный запах черта, и елейный ангела. Как будто ему на роду была написана встреча с ним, жуткая встреча. Пришелец чувствовал себя здесь полным хозяином, Толмачеву оставалось повиноваться.

Открыли первую палату.

— Кто ото? — спросил пришелец.

385

— Не знаю, их привозят под номерами, — пролепетал Толмачев. — Служба администрации президента или по

13 Зах. .3048

договоренности со службой администрации президента. Я подчиняюсь ей.

— Ладно, — согласился Судских. — Я сам буду назы­вать имена, если служебный долг не велит вам, а врачеб­ного и человеческого вы не соблюдаете.

Улыбка генерала показалась Толмачеву гримасой Гор­гоны Медузы.

— Смотрите, — указал Судских на привязанного жгу­тами к кровати человека. — Это самый честный человек в стране. Г1о доброте душевной он помог мерзавцу прези­денту стать персоной, и он отплатил ему черной неблаго­дарностью. Развязать и привести в человеческое состоя­ние. То ли вы не видели его прежде?

Открыли другую дверь.

— Л здесь у вас томится известный академик, который честно сказал Ельцину, что самодурство и безграмотность Гайдара приведут страну на край пропасти. А ото; — ука- зат он на скрюченного человека на постели в другой пала­те, — единственный в Думе депутат, кто в одиночку ре­шил биться с алчными коллегами.

— Его только что привезли! — фальцетом воскликнул Толмачев.

— Понял, — поверил Судских. — Как только он сказал: «Мне с мерзавцами не по пути». Здравствуй, Осип Семено­вич, выходи па свободу, еше не вся Русь сошла с ума.

— Мы с вами знакомы? — На почерневшем лице Забу­бённого жили только неистовые глаза.

— Еше как, — твердо ответил Судских. — Мне с мер­завцами тоже не по пути. Пошли дальше, — бросил он Толмачеву и вошел в следующую палату. — А это кто?

— Он добровольно, — кое-как выдавил Толмачев.