Набат-3

Вся Россия переживала долгий и неровный час серя­тины. На поверхность всплывали неучи и амбициозные авантюристы в погонах и в штатском, но с обязательной уверенностью учителя и трибуна, словно именно он мо­нарший спаситель отечества. Скоморохи рядились в одеж­ды Г амлета, тадаыча о тени отца своего, вчерашние партий­ные раскладушки — о морали, комсомольские пешки корчили из себя ферзей — все и на одну доску, будто Рос­сия умоляла их возглавить страну или, на худой конец, минимум Центробанк. А вот Эдичка Лимонов эпатично и прилюдно послал с экрана в жопу ведущую «Пресс-клу­ба», где рассуждали о русской национальной идее без еди­ною русского в кворуме и более русских имели в ней толк шахиджаняны, кургиняны и братец Чубайс. От рассужде­ний попахивало высокопарной хреновиной, и на прощание мэтр Лимонов попросил открыть форточку. Вонища — жуть. А Принюхались, как-то надо же возвыситься, чтобы хлеб на масло поиметь.

Что могут знать о русской идее рожденные папами- юристами, если сам Господь не знает, с чем ее подают?

А суть идеи в том, что некие паи гувииш, месье золо­тарь и господин говночист, дискутируя о высоких матери­ях, перестали заниматься своими обязанностями, дерьме- цо расползлось из края в край, в«хг червячки и разрезвились па просторе, отчего и воротил нос простой люд; вот и стал Костя Райкин Гамлетом, поэт Оссиев кропал стишки не в «Матросской Тишине», а в парламенте, церковь молчала в тряпочку, а президент сморкался в салфетку, а русская скатерть-самобранка отправилась в сказку.

Что делать? — не знали ни Бог, ни царь и ни герой. Так и маялись. Между прокладками «Оби» и этими — с крылышками. Не пытаясь взлететь. И посмердывало от всего этого изрядно.

А ответ прост: чаше мыться надо. Чистый за грязный стол даже с трижды Ельциным не сядет. Так лень-матуш- ка замучила: воды нагреть, мочало намылить, а вдруг в глаза мыло попадет, лучше уж так, немытым. И родные запахи живут!

Судских решительно нажал клавишу интеркома и выз­вал Бехтеренко. Святослав Павлович не ложился с вечера и вошел слегка помятым. Но выбрился и дезодорантом спрыснулся.

— Святослав Павлович, ты давно баньку посещал?

— И забыл когда, — не видел подвоха Бехтеренко.

— Тогда ноги в руки и поехали на Сорокапятку.

— Игорь Петрович, в такой день? — не поверил Бехте­ренко.

— А какой такой день? 11ланета перестанет вращаться? Пять минут на сборы!