Набат-3

Слабый клиент пошел. — заржал Дыня. - Дашь по башке, а он с пот валится. Да кастетом я его. Чехлы сухие. В общем, так: снимаем куртку, не очухается кидаем в болото.

— Вот фуфло, — сплюнул напарник Дыни, — развлечься не дал.

— Давай контролку в затылок сделаем?

— Сделать можно и нужно, только неинтересно это. Хоть бы дернулся...

Судских лежал почти плашмя на траве и безропотно дал стянуть с себя куртку'. Свет зажженных фар уходил rсторону, и он осторожно размежил веки. Они не заметили в темноте.

— И навара никакого с козла. За что убивать-то? — возмутился Дыня и пнул Судских тяжелым башмаком.

От неожиданности Судских издал звук, короткий сгон, и боевики обрадовались:

— Живой, сука!

— Живой... — не смог притворяться больше Судских и, собравшись, кувыркнулся в сторону. Встал.

Подобной прыти от него не ожидали. В боевиках заки­пала злость, выводя из столбняка. Сивый лох пытался об­мануть их, испортив законное развлечение. «Беги!» — тре­бовал от Судских внутренний голос, но заставить ноги двигаться он не мог, и дело тут было не в столбняке, а в самом действии. Убежит — ладно, а если не убежит? По­стыдность поимки была противна Судских, и он не думал об этом — инстинкт здравомыслящего человека подска­зывал: если бежишь, то виноват.

— Измываться над собой не дам, — сжал кулаки Суд­ских. — Я генерал, и даром это вам не пройдет.

Последнее взбодрило боевиков. Во-первых, живой и бить можно, во-вторых, есть за что.

— Чего бить! — осклабился Дыня. — Мочить будем! — воскликнул он, доставая пистолет.

«Беги!» — в последний раз вопил в Судских внутрен­ний голос. Об оружии он не подумал.

— Да вас же вычислят, подонки! — еще сильнее сжал кулаки Судских. — Убери пистолет.

Дыня осклабился сше шире, передернул ствол, а на­парник вооружился монтировкой.

— Щас я тебе... — водил стволом Дыня, примерива­ясь, куда выстрелить.

— Стоять, мент! - окрикнул Судских. Окрик одновре­менно и раззадорил Дышо, и спугнул: выстрел и промах. Судских не шевельнулся.

— Атас, Дыня! — привлек внимание напарник. — Гляди!

От трассы ио грунтовке прыгали лучи фар. К ним дви­галась машина, и явно неспроста: возможно, привлек вы­стрел. Дыня занервничал, очутившись меж двух огней.

— Гаси фары! -' прошипел он напарнику, не выпуская из вида Судских. — А ты не дергайся, первого уложу.

«Л вот теперь посмотрим», — приготовился Судских. Едва свет фар погас, он метнулся в сторону, разумно по­лагая, что Дыня палить в такой ситуации не станет до выяснения ситуаци и.