Набат в Диньдоне

Пинг Понг сидел в кустах и досадовал, что не догадался прихватить с собой магнитофон. Было что записать на пленку.

— Любимая, иностранные военные базы — продукт скоропортящийся, — продолжал парень. — Ни один народ долго не потерпит у себя в ладони занозу. Из Диньдона им так же придется выкатываться, как и отовсюду…

«Если и не русский агент, то наверняка красный, — решил Сатана. — Его надо как можно скорей…»

Разведчик додумать не успел. Кусты вдруг раздвинулись, и перед ним появилась бородатая козлиная морда. Это любопытничал старый козел Веи, за настырный характер прозванный Штопором. Блестящие желто-зеленые глаза пристально уставились на Сатану.

— Иди к черту! — прошипел огорченный агент. С досадой он ткнул кулаком в козлиную морду.

Этого не следовало делать. Штопор был очень обидчивым козлом. Он попятился, воинственно нагнул башку и, энергично шагнув вперед, ткнул незнакомца рогами. Удар был внушительным. С треском подминая кусты, Пинг Понг свалился. В доме тотчас раздался собачий лай, голоса смолкли…

Сатану еще ни разу не били граблями. Это оказалось больно и унизительно. Оставляя на заборе клочья казенных лохмотьев, разведчик вырвался на свободу и бросился со всех ног по улице. Его долго преследовали мальчишки, собаки и увязавшийся за ними въедливый Штопор…

Дежурный полицейский дремал за столом. Его пробуждение было не из приятных. В участок, словно ошпаренный, ворвался слепец в разодранных лохмотьях. Роняя стулья, он заметался по комнате. Полицейский, не зная, как поступить, на всякий случай потянулся к кобуре пистолета.

— Болван, смирно! — заорал слепец, срывая черные очки, и полицейский послушно вытянулся.

Незнакомец схватил телефонную трубку, ловко покрутил диск и бойко заговорил на незнакомом языке. Говорил он довольно долго. Повесив наконец трубку, человек в лохмотьях приказал полицейскому запереть дверь, а сам развалился в кресле господина комиссара.

— Господин комиссар Фьють, когда приедут, будут сердиться, — робко заметил дежурный.

— Твой комиссар такой же болван, как и ты! — прикрикнул странный посетитель. — Еще немного, и ваш слюнявый Диньдон будет красным!

Незнакомец стал просматривать лежавшую на столе книгу происшествий. Наткнувшись на какую-то запись, он хлопнул ладонью по книге и громко сказал:

— Идиоты! Боже, какие идиоты! Взять без билета в поезде и отпустить на свободу!..

Часа через два к участку подкатила грузная полицейская машина. Из нее выбрались двое в штатском и сам окружной комиссар полиции. По всем признакам, штатские были иностранцами. Время от времени они перебрасывались непонятными фразами, а господин комиссар почтительно слушал. Полицейский не все понял из разговора, но главную мысль все же ухватил.

Город Диньдон в опасности. Брожение среди населения создает угрозу военной базе. Это брожение может привести к нежелательным конфликтам. Оно не случайно. В городе, несомненно, орудуют красные агитаторы. Все нити ведут к Трею. Его надо немедленно арестовать.

— Но за что? Где улики? — спросил господин окружной комиссар.

— У вас отсталые взгляды, — недовольно заметил один из штатских. — Улики только мешают, путают дела. Мы у себя давно уже обходимся без улик…

— Посадите его за безбилетный проезд, — подсказал человек в лохмотьях…

Когда стемнело, трое полицейских по приказу окружного комиссара привели Трея. Парня усадили в машину и увезли.

18

Политические и деловые круги столицы бурлили. Заявление Моторолли на пресс-конференции вызвало панику в правительственных инстанциях, на бирже и на ипподроме. На ипподроме на двенадцать часов было намечено открытие международных состязаний жеребцов-двухлеток, представлявших страны НАТО. Этой дружественной встрече политики придавали большое значение. Вручение же двухсот миллионов долларов удачливым коммерсантам из Диньдона, которое, по словам аптекаря, также должно было произойти в двенадцать, вне всякого сомнения, оставило бы ипподром без зрителей…

Биржа ответила Моторолли массовой продажей правительственных бумаг. Не нужно было быть большим финансистом, чтобы понять, что республика не в состоянии выплатить долг. Курсы падали так быстро, что электрическое табло, установленное над зданием биржи, отказало через четверть часа…

Кабинет собрался в Зеркальном зале. Министры ждали возвращения премьера из Диньдона. В зеркальных стенах отражался длинный стол, покрытый зеленым сукном. По обе стороны от стола выстроились стулья. Стульев было пятнадцать, министров тоже. Большое кресло в конце стола пустовало… Толстый свирепый министр финансов гневно стучал кулаком по столу и кричал на примостившегося у двери директора банка:

— Вы — негодяй, облеченный доверием! Вы привели республику к краху! Как вы смели обещать этим проходимцам!

— Я ничего не обещал! — жалобно вскрикнул директор государственного банка. Его нельзя было узнать: важный рассудительный господин в черном будто слинял.

— Неважно! — продолжал кричать министр. — Рвать надо было в корне!

Сгорбленный министр науки и религии монотонно постучал тяжелым перстнем по столу и, дождавшись тишины, глухо произнес: