Набатное утро

...Город пробудился. Резко звучало било на торговой площади. Едва одевшись, Олексины чада и домочадцы выбежали на сумеречную улицу.

Синий небесный свет, который ночами затопляет землю, словно большую чашу, медленно поднимался вверх. Начинало развидневаться. Ото всех дворов и усадеб — по ветхим мосткам, открывая плетеные калитки, и по тщательно выложенным подъездам, распахнув ворота на пяточных шипах, — спешили витьбичи. Тревожное било призывало всех.

Олекса Петрилович огляделся: не видать ли зарева? Не занялся ли где пожар? Но город был темен и только жужжал, как вспугнутый улей. С неудовольствием он приметил, что и женщины затесались в толпу: Олёница, пользуясь теснотой, висела на рукаве у Грикши; жена держалась за локоть Онфима. Перед хозяйкой ретиво расталкивали проходящих Лихач-кожемяка и Матвейца-скотник. Ретешка с Полюдом замыкали шествие.

«Кто же остался в дому? — подумал Олекса Петрилович. — Чай, одна девка-холопка?» Но не время было проявлять хозяйский гнев. Кто знает, какое известие предстоит услышать? Вдруг пришел конец тихому житью, накоплению в сундуках добра, хитроумным торговым сделкам — и все собранное развеется прахом, улетит серым дымом?.. Не стоят ли поганые под стенами? Куда уж Витебску оборониться! Град мирный, купеческий; дружина невелика, да и та больше для чести князю Брячиславу.

Олекса Петрилович ставил усадьбу по своему достатку вблизи от верхнего города; идти до Торговой площади ему было недалеко. Другие еще только текли по узким проулкам, а он уже дотолкался до самой середины. Соседи и старшие дружинники, все, как и он сам, люди солидные, седобородые, широкие в поясах, сейчас с кафтанами внакидку, с шапками, нахлобученными кое-как, лишь кивали ему торопливо и снова тянулись взглядами к кучке людей, одетых по-походному...

— Э, да ведь рядом с князем стоит Яков-полочанин, ловчий Александра Ярославича... Случилось что-то уже после отъезда Грикши. Весть военная, потому вестником послан воин. И — спешная. Старого Брячислава подняли с одра, даже света не дождав... — Цепким умом сводя воедино обрывки чужих речей с собственным знанием, Олекса Петрилович пробирался поближе к своему знакомцу. Яков-полочанин возвышался надо всеми: телом был велик и крепок, а чертами мужествен. В Новгороде они встречались как земляки: Брячислав еще недавно звался полоцким князем, хотя сидел уже в Витебске. Купец дарил княжьего приближенного то одной безделицей, то другой; так, на всякий случай. Ясно ведь, что, женив сына на Брячиславне, великий князь Ярослав через то намеревался притянуть Витебск с Полоцком поближе к Владимиро-Суздальской земле, средоточию русскому. Лестно. Боязно. Того гляди кошель заставят развязать. Э, да что тут гадать! Времена стоят грозовые, за воротами все равно не отсидишься. А раз положил ты, Олекса, держаться князя Александра, не трусь, не отступай.

Кивками и осторожным маханьем руки он успел привлечь внимание новгородского посланца; тот велел знаком подойти ему поближе.

— Ай беда какая? — не в силах побороть тревожного нетерпенья, напрямик спросил Олекса.

— На бедах нынче спим, бедами прикрываемся, — уклончиво пошутил Яков. — Однако бог милостив. Не одну беду мечами отводили. Слыхал про свеев? Ярл Биргер, зять короля Эрика, задумал чести себе добыть, отбить у нас емь, что сама пришла под нашу руку для защиты от рыторей. Да то лишь начало! Замах у ярла на Нево и Ладогу, смекаешь, честной купец? На запор Русь посадить хочет.

— От того оборони! — побледнев, воскликнул Олекса. — Не томи, брат Яков, зачем приехал?

— За людьми, за деньгами, — жестко ответил ловчий, смотря ему прямо в лицо. — У Александра Ярославича на Витебск особая надежда. Велел поговорить келейно с кем следует до вече, да недосуг мне было к тебе на усадьбу бечь. Ижоряне, что живут между Вотьской и Лопской пятинами, три дня назад подали весть: море шумно от кораблей. Свеи плывут. Князь решил — ближе всех подмогу можно получить от тестя. За четыре дня витьбичи должны дойти с оружием и припасами. На волоках подставные кони припасены, а на воде все лодьи побережные возьмем под витебцев. Переправим, назад отгонят корабельщики. Урону никому не сделаем. Время дороже живота! Свеи нас не ожидают; пока к берегу пристанут, пока путь осмотрят среди лесных дебрей — ан мы и ударим. Но то бой не последний. Надобно войско большое готовить, ратным доспехом запасаться, в твои кожи ратников обувать. Смекаешь, Олекса Петрилович?

— Вестимо, — отозвался со вздохом купец. — Назвавшись груздем, мимо кузова не пройду. Малая трата лучше большого разора, как не понять!

Мгла поредела. Площадь заполнилась подобно дождевой кади в проливень — до краев. На помост взошел, поднятый руками слуг, князь Брячислав. На нем был суконный охабень с отворотами и плащ корзно с синим подбоем, пристегнутый на правом плече красной княжеской запоною с золотыми отводами.