21
В литературе не раз подчеркивается благотворное влияние Шеллинга на русскую литературу. См., например, прекрасную книгу Ю. В. Манна «Русская философская эстетика» (М., 1969). Недавно в цитировавшейся уже нами статье «Философское наследие Шеллинга» (см. примеч. 65) А. В. Гулыга выделил специальный раздел «Шеллинг в России», где напомнил, в частности, знаменитые строки Ф. И. Тютчева:См. также: А. В. Гулыга. Шеллинг. М., 1984; глава «Русская звезда». – С. 289–309.
22
Ф. Шеллинг. Указ, издание. Т. 1. – С. 74.23
Ф. Шеллинг. Философия искусства. М., 1966. – С. 161.24
Там же.-С. 137.25
Ф. Шеллинг. Собрание сочинений… Т. 1. – С. 486.26
А. В. Гулыга. Философское наследие Шеллинга. – С. 29.27
Ф. Шеллинг. Собр. сочинений. Т. 1. – С. 72.28
См. примеч. 15.29
Н. Я. Берковский. Романтизм в Германии. Л., «Худож. лит.», 1973. – С. 122.30
См. об этом, в частности: П. С. Попов. Состав и генезия «Философии искусства» Шеллинга. – В кн.: Ф. Шеллинг. Философия искусства. – С. 5.31
И. Кант. Собр. сочинений. Т. 3. – С. 129.32
Ф. Шеллинг. Собр. сочинений. Т. 1. – С. 262, 263.33
А. В. Гулыга. Шеллинг. – С. 289.34
Гегель. Сочинения. Т. 3. М., АН СССР, 1956. – С. 365.35
И. Кант. Собр. сочинений. Т. 3. – С. 160–161.36
Там же. – С. 161.37
Ф. Шеллинг. Собр. сочинений. Т. 2. – С. 496; А. В. Гулыга «Философское наследие Шеллинга». – С. 35.38
В. Ф. Асмус. Проблема интуиции и философии в математике. – М., 1965. – С. 93.39
Гегель. Сочинения. Т. 7. М. – Л., 1934. – С. 15.40
Г. Гейне. Собр. сочинений в десяти томах. Т. 7. М., Гослитиздат, 1958. – С. 428.41
Цит. по кн.: А. В. Гулыга. Шеллинг. – С. 306.42
На русском языке впервые эта работа опубликована в издании: Л. Фейербах. История философии. Собр. произведений в трех томах. Т. 3, М., 1967. – С. 373–389.43
Л. Фейербах. Указ, сочинение. – С. 373, 379.44
Там же.-С. 389.45
Там же.-С. 384.46
Там же. – С. 377.47
Там же. – С. 379.48
Там же.-С. 387.49
Там же. – С. 379.50
Там же. – С. 381.51
Там же.-С. 382.52
Цит. по кн.: А. В. Гулыга. Шеллинг. – С. 287.Рихард Вагнер и Александр Блок[7]
Нет почти ни одной работы советских исследователей творчества Вагнера, в которой на самом видном месте не цитировались бы блоковские слова: «Вагнер все так же жив и все так же нов; когда начинает звучать в воздухе Революция, звучит ответно и искусство Вагнера; его творения все равно рано или поздно пойдут не на развлечение, а на пользу людям; ибо искусство, столь «отдаленное от жизни» (и потому – любезное сердцу иных) в наши дни ведет непосредственно к практике, к делу; только задания его шире и глубже заданий «реальной политики» и потому труднее воплощаются в жизни («Искусство и Революция», 1918)1
. Высокая оценка Блоком всего творчества Р. Вагнера призвана подчеркнуть ту роль, которую наследие великого немецкого композитора сыграло в развитии мировой культуры. Обращение в этом контексте к авторитету Блока нам также представляется справедливым.Однако в блоковедении имя Вагнера встречается и реже, и случайнее. Обычно Вагнер перечисляется в общем ряду с другими деятелями европейской культуры, имевшими определенное отношение к русской эстетической мысли начала века.
Между тем, и эстетическое мировоззрение Блока, и его важнейшие художественные произведения обнаруживают глубинную связь с эстетическими взглядами и художественным творчеством Рихарда Вагнера.
Необходимость постановки проблемы
Имя Рихарда Вагнера Блоку всегда было близко и дорого. Первое знакомство с его творчеством произошло у поэта, вероятно, около 1898 года, во время участия в драматическом кружке вместе с переводчиком «Кольца Нибелунга» И. Ф. Тюменевым. В декабре 1900 года Блок пишет в стихах диалог Зигмунда и Зиглинды из «Валькирии» с подзаголовком: