Наблюдая за Большой медведицей

Ситуация, когда Кира пролила на сумку воду, ничему не научила Могильникова. А, может, и научила, просто он не горел желанием постоянно находиться со своей маленькой брезентовой сумкой в тесном контакте. Но труселя и мамины шерстяные носочки, тем не менее, в ней хранил. Помните сцену в аэропорту, когда у Олега Уюковича изъяли из рюкзака гранату, которой он, якобы, хотел защищаться от медведей в походе? Гранату-то изъяли, но вот сумочку, в которой он хранил предметы первой необходимости, осматривать почему-то не стали. А в эти самые предметы было укутано немного взрывчатки. «Зачем брать с собой в поход взрывчатку?» — спросите вы. Я, как автор комедии, отвечу очень просто, даже не вдаваясь в подробности — рыбу глушить. Это же Могильников!

На этот раз Олег Уюкович, будучи в не очень трезвом состоянии, да и уставшим после разборок с господином Квазимодо, оставил сумку у костра. Он знал, что все равно проснется раньше всех, ведь световой день для него всегда начинался в пять утра. Думал, что уберёт свое драгоценное имущество в палатку и сам разведет костер. Однако, вот незадача — организм после бурных ночей дал сбой. Патологоанатом проспал. В итоге первым, кто оказался рядом с этой несчастной сумкой, стала опасная личность номер один — Миша Худогубкин. Он уже усердно поливал бензином дрова в двух метрах от сумки. Причем, когда он пытался открыть емкость, примерно четверть её содержимого разбрызгалась в разные стороны, не минуя и сумку Могильникова…

Тощий же был безумно рад, что его идея развивалась. Он находился в предвкушении благодарности, которую получит от товарищей по походу. Эх, Миша, Миша…

За происходящим наблюдала белка Иван. Она уселась на ветку, с которой открывался отличный вид на лагерь и конкретно на Тощего. Зверушка держала в своих крохотных лапках шишку и потихоньку грызла её и наблюдала за туристом.

Помните, дорогие читатели, автор комедии заострял ваше драгоценное внимание на колышках палаток, которые Тощий своими случайными действиями пошатывал и потрясывал? Сейчас вы увидите, что за этим последовало.

Лея первой почувствовала сквозь сон неладное. Проснулась в холодном поту. Чем ближе Тощий подходил к взрывчатке, тем суровее становился кошмар, мелькающий, словно слайды, перед глазами девушки. Жестокое беспокойство и странная судорога в ноге заставили ее тело безудержно дрожать. Дрожь была настолько сильной, что лежащей рядом Элине показалось, что она сидит в массажном кресле. Немного оклемавшись от сна, Лея сообразила, что нервы её шалят как раз из-за Худогубкина.

— Миша! — вскрикнула девушка и постаралась выбраться из спального мешка. Попытки не увенчались успехом. От ночных метаний к палатке Киры и слежкой за Худогубкиным, замок спальника немного «устал» и, в итоге, наотрез отказался раскрываться. Юля кинула в Лею надувную подушку.

Как вы помните, задача контролировать Тощего и следить, чтобы он не начудил, пока все спят, стояла перед Кирой. Но она уснула. Повторяться автор комедии не будет. Он уверен, что вы прекрасно помните, кто был виновником нездорового сна Киры. Продолжим… Так вот, Леин короткий визг «Миша!» Кира услышала отчетливо. Открыла глаза, хлопнула судорожно рукой по спальнику Тощего — никого. «Гад!» — очень неделикатно назвала она Мишку и впопыхах поползла к выходу из палатки.

Когда Тощий заглядывал в палатку к Дарьяну, тот вместе с Эдкевичем спал, чуть ли не в обнимку. Валенов лежал в стороне. Теперь же все трое спали друг на друге. У Романа после сонного диалога с Тощим в голове постоянно крутилось: «Я сожгу твой дом!». Наконец, он открыл глаза, сполз со спины Эдкевича на свое место и некоторое время смотрел в потолок. Прокручивая в голове эту фразу, он произнес: «Начудил Худогубкин вчера… Да так начудил, что уже поджоги с его участием сниться стали. Конечно, паспорт мой сжег вместе с палаткой…». Руководительт лежал, улыбался и размышлял. Даже глаза прикрыл, почесывая пузико. Лежит. Лежит… И тут улыбка стала медленно сползать с его лица. Зачесалась шея. Нервы. Улыбки пропала совсем — Романа Александровича осенило, почему ему снилась фраза о поджоге.

— Бензин? — произнес вслух руководитель. — Бензин? — повторил вопрос он. — Бензин! — сказал он громче, и выпучил глаза так, что, казалось, они вот-вот выскочат из орбит: — Худогубкин!!! — заорал Роман и полез наружу.