Наблюдая за Большой медведицей

Но и это происшествие тоски Мишки по батончикам не прервало. Он переживал очень сильно! Настолько, что по возвращении в лагерь машинально кинул несколько срубленных поленьев в старое костровище, где в воде лежали сгоревшие дрова. Вздохнул, назвав себя дураком, и стал думать, как же выпутаться из передряги, в которую сам себя снова и привел. Скоро и остальные просыпаться начнут. Решение, которое вскоре пришло в его голову, показалось гениальным — порох! На поиски других путей у него совсем не было времени. А ведь всего-то нужно, подумал Тощий, чтобы огонь схватился. Ну, вот он и схватится! Намокшие, а те, что на дне лужи — вовсе сырые поленья, парень переложил чуть правее. Сверху насыпал немного сухого мха, поставил рядом баночку с бензином. А порох… порох…Так ведь Могильников несколько пачек с патронами взял! Вот он — источник пороха!

Рыбачья палатка стояла возле палатки девушек. Тощий подкрался к ней, чтобы никого не разбудить, залез и начал обыскивать рюкзак, лежащий рядом с выходом. Могильников до того, как Тощий своими воплями из-за батончиков вытащил его из глубокого сна, спал, как младенец… Но теперь он находился в полудреме, обращая внимание на каждый, даже незначительный шорох. В палатке его царил такой мертвый перегар, что у бедняги Худогубкина заслезились глаза и он вывалился наружу, задев колышек…С трудом поднявшись, Мишка набрался мужества и предпринял вторую попытку. Пробрался… Могильников часто дергался во сне, лягнул Тощего ногой, заехав ему в глаз. Сидит Тощий возле палатки и держится за глаз, не понимая, каким образом его доброе желание приготовить завтрак превратилось в очередное и совсем не веселое приключение…

Попытка номер три, подумал Тощий. И вот он, бравый молодец, вновь лезет в палатку Могильникова, аккуратно перетаскивая через него свое тело, чтобы не задеть ни ноги, ни руки патологоанатома. Но Олег Уюкович снова махнул рукой — Мишка уклонился. Могильников снова махнул — Тощий снова сидит у палатки и держится на этот раз за припухшую щеку.

— Похоже, не судьба, — расстроился парень и собирался уже было с этой идеей распрощаться, как Могильников перевернулся на живот.

Путь свободен! Тощий вновь полез за патронами.

Они лежали в пачках в рюкзаке, но шесть штук стояли в ряд возле самого патологоанатома, справа лежало ружье. И у Худогубкина споявилось стойкое ощущение, что Могильников кого-то ждал. Возможно, уток, которые преследовали Олега Уюковича под действием грибочков? Следовательно, задача упрощалась. Опять же, только чуть — чуть упрощалась, ведь все, что связано с Могильниковым, невозможно назвать простым. Очень осторожно дотянувшись до патронов, Тощий чихнул, чем потревожил и без того некрепкий сон ее хозяина. Патологоанатом повернулся на бок, лицом к Мишке, и прижал его к себе, да так крепко, что парень только и смог, что издать короткий визг, закатив глаза от невозможности сделать вздох. Могильников поцеловал Тощего в макушку и прижал его к себе ещё сильнее.

— Не плачь, я с тобой, родная, — прозвучал могильный бас.

Худогубкин выпучил глаза от удивления. Бедняга уже покраснел от удушья, думать адекватно ему становилось все сложнее. Спирт! Чуть дальше патронов, выстроенных по линеечке, стояла фляга с горячительной и жизненно необходимой патологоанатому жидкостью. Тощий смотрел на нее, как на залог спасения из плена.

Дотянуться до фляги ему длины рук не хватило, но, к счастью, на помощь пришла смекалка. По причине того, что Могильников являлся неким творцом творческого хаоса, в его палатке, как и в доме, царил беспорядок — патологический беспорядок патологоанатома Могильникова. Главные герои беспорядка — носки, разбросанные по всей территории и треники под боком Тощего. Трениками он и воспользовался, сжал крепко в руке, стараясь, как в ковбойских фильмах, штаниной обкрутить емкость и подтянуть ее к себе. Восемь попыток — неудачи. На девятой он так замахнулся, что угодил Могильникову трениками по лицу. Спросонья патологоанатом почувствовал, что его «увеселительной» жидкости угрожает опасность, а потому, вмиг ослабил хватку и вскоре вовсе отпустил Тощего. Олег Уюкович схватил флягу, повернулся на другой бок, прижал ее к себе, как маленькую игрушку, и задремал снова. Однако, уже не храпел. А если Могильников не храпит, значит, он бдит. В полудреме, но бдит.

Тощего вмиг вынесло наружу. Мысли о краже патронов испарились, словно ветер. Оказавшись на воле, он выпрямился, хрустнул позвоночником, почувствовал, как по его телу прокатилась легкая дрожь, забегали мурашки, а глоток свежего воздуха дополнил всю гамму чувств, вызванную свободой. Идея порадовать завтраком группу вновь ожила в его голове, он вернулся к костровищу.

«Может, и к лучшему… В конце — концов, зачем мне порох?» — задал он сам себе риторический вопрос и приступил к подготовке завтрака. Расчистил ямку от мусора, аккуратно уложил друг на друга подмоченные поленья и приготовился разжигать костер. Одно не учел — лежащие рядом с будущим костром вещи, тоже желательно было бы убрать…