Наблюдая за Большой медведицей

Только отошел от костра, стал спускаться и геройство — как рукой сняло. Пришел страх. Впереди, во тьме, все кипело, шелестело. Становилось всё страшнее. В какой-то момент белка Иван схлестнулась в поединке с куницей. От писка и звуков борьбы на дереве, скрывающемся во тьме, у Тощего остатки смелости ушли в пятки. Он подумал: «Может, действительно, до утра подождать?» и решил вернуться в лагерь.

О белке Иване не беспокойтесь, дорогие читатели. С белобрюхой куницей по имени Люся у белки Ивана периодически происходили стычки. Они, как мышонок с котом, играли в догонялки. Только куница хотела сожрать белку, а белка… Раньше она Люсю боялась, но когда животное смирилось с тем, что опасность поджидает ее на каждом шагу и прятаться нет смысла — орехи сами себя не соберут, то она приспособилась. Не поддавалась страху и боролась за жизнь. Естественный отбор — выживает сильнейший. Кто сказал, что маленький не может быть сильным? Однажды ей откусили ухо — она перестала бояться боли. Время охоты куницы на дичь белка превратила в развлечение — бегала и издевалась над хищником. Развлечение в жизни, бедная злобная и наглая одноухая белка Иван себе нашла.

Тощий скромно вернулся в лагерь. Лея вытерла слезы, глаз на Тощего не поднимала. Смотрела на огонь и молчала. Худогубкин осторожно подошел, сел рядом, тихо и застенчиво сказал:

— Привет!

Лея встала и пошла к палатке:

— Укрывать себя этой ночью сам будешь!

— Лея, постой! Прости меня. Просто… — улыбнулся парень, — просто я дурак, — это фразой Мишка Худогубкин вызвал умиление у Леи. «Верь, надейся, люби!» — мысли ее убедили в том, что пора делать следующий шаг на пути к странному сердцу Тощего. Она повернулась, улыбнулась, ответила:

— Дурак! Но… Милый! — и поцеловала его. Каждая клеточка тела Тощего «зашевелилась». Его волнение можно было увидеть по тому, как тряслись его руки, колени. Даже глаза от удивления заискрились. Те несколько секунд, что длился поцелуй, отправили его душу витать в облака. Мишку посетила мысль, что этот миг — лучшее, что происходило с ним в жизни. Он всегда думал, что поцелуй — это «мокро и неприятно». Но сейчас он почувствовал, что эти самые «мокро и неприятно» превратились в «нежно и божественно». Новые, незнакомые ранее чувства. «Что это? Я заболел?» — подумал Мишка. «Ведь это просто поцелуй… Я все-таки влюбился?»

Лея почувствовала, что Тощий дрожит, и немного отодвинулась от него. Опустив голову, она тоненьким и нежным голоском произнесла:

— Язык тела, Миша, не обманешь, — при этом с лица у нее не сходила улыбка. Девушка отошла к обрыву, села на большой камень. Сама природа благоприятствовала этому романтическому вечеру. Небо ясное, все звезды видны, а среди них — новорожденная луна. Девушка подняла голову вверх, остановив взгляд на Большой медведице. Вдохнула полной грудью прохладный звонкий воздух, прикрыла глаза и выдохнула, представив, как вместе с воздухом выдыхает из себя весь негатив. И ощутила покой в душе.

Худогубкин вернулся на землю из полета в небеса. Как вести себя сейчас с Леей, он не знал. Он просто не знал, что сейчас делать — абсолютно незнакомая ситуация произошла с человеком. В чувствах — хаос. В голове — броуновское движение мыслей. Неуёмное желание испытать еще ни один раз те же приятные чувства, и в то же время — боязнь того, что его снова могу предать.

Через некоторое время Тощий решил все-таки подойти к Лее. Он сел рядом с ней на тот же камень. Попытался заговорить — не получилось. Попытался выразить мысли — вырвалось лишь мычание. И он замолк. А Лею умиляло поведение Тощего.

— Теперь я понимаю, что имела ввиду мама, — заговорила девушка, улыбаясь — когда говорила, что многие из вас, мужчин, в душе, как дети. И я рада, что ты не скрываешь в себе, ребенка, милый.

— Впервые в жизни почувствовал такие яркие эмоции… — признался Тощий.

— А у меня первый в жизни настоящий поцелуй был, — застенчиво призналась Лея.

— Правда? — тихо и нежно спросил Тощий. Лея робко кивнула в ответ.

— А у меня уже был поцелуй, — признался Тощий. Лея бросила злой взгляд в его сторону.

— Но сейчас, — Миша вздохнул, — очень волнуюсь, не знаю, как сказать… Я никогда ничего более приятного не ощущал, — Тощий набрался мужества, и продолжил, — спасибо тебе, Лея, что, несмотря на мою боязнь всего, безответственность руководителя, ты все равно пошла в этот поход. Только сейчас понимаю, что без тебя бы я пропал уже, наверное, — Тощий опустил голову, — с тобой мне кошмары даже впервые за все дни похода не снились, — последние слова он выговорил с третьей попытки, так как стеснялся очень.

Жили бы мы в мире магии, где яркие эмоции можно изобразить световыми эффектами, мы бы увидели, как тайгу до горизонта осветил свет радости от Леи Карабейниковой. Она засветилась от услышанного, а потом еще и заплакала от радости.

— Мне очень приятно это слышать, Мишенька. Ты даже не представляешь себе, насколько приятно. Я, — плакала она, — я уже и не ждала, что когда-то услышу от тебя такие чудесные слова.