Наблюдатель

– Тот, кто приходил сегодня, это был человек из твоего времени? – спросила она.

Он кивнул, не глядя на неё.

– Нас нашли. Так ведь? – продолжала она с напором.

– Да.

– Значит, они придут снова?

– Вероятно. Но в Эдо им не так просто будет…

– Тем не менее, уже завтра мы с тобой можем умереть? – нетерпеливо оборвала его Айя.

– Этого нельзя исключать, – со вздохом согласился с ней Александр.

– Ну и какого чёрта ты делаешь? – взорвалась вдруг Айя, она приподнялась уперевшись обеими руками в стол.

– Не понимаю…

– Ты хочешь, чтобы я умерла девственницей?! Это что у тебя фетиш такой? – она грубо перебивала его, не давая толком возразить.

– Подожди! Ты же ещё ребёнок!

– Ребёнок?! – она сбросил с плеч юкату, обнажившись до пояса, взгляд его остановился на её маленьких уже обретающих красивую форму грудках.

– Ты не у себя дома! Здесь женятся и выходят замуж с двенадцати лет! Посмотри на меня! Скажи мне, что я не нравлюсь тебе, и я оставлю тебя в покое! – она резким движением смахнула посуду со стола, подалась вперёд, выскользнув из своей юкаты и обнажённая оказалась на столе перед ним. Он не мог ей ничего сказать, взгляд его остановился на её лобке, поросшим маленькими, нежными волосиками.

– Мои месячные стали регулярными. Я взрослая! – она потянулась своими губами к его губам.

– Не хочу ни о чём сожалеть! – шептала она, лаская его грудь под кимоно своими длинными тонкими пальцами. Он подумал, что она и, правда, самая красивая в мире. Александр понял, что не может ей сопротивляться, она опрокинула его на спину, засунула свой маленький язычок ему в рот, и в голове у него всё смешалось, у него не было сил оттолкнуть её. Айя шептала ему какие-то бессвязные глупости:

– Я стану лучше, чем любая женщина твоего мира! Я научусь играть на этом дураком сямисэне! – всё в таком духе.

Вдруг она восторженно охнула и отстранилась.

– Он у тебя такой большой! – прошептала она почти с испугом. На лице её страх и восторг причудливо смешались. Свет лампы покрыл её кожу золотым сиянием.

– Можно мне его потрогать? – спросила она с благоговением.

– Валяй! – Александр откинулся на спину и закрыл глаза.

– Я его поцелую? – услышал он её голос. «Айя что ты делаешь?!» – подумал он, потом ему стало так приятно, что он почти перестал что-либо соображать.

Лампа догорела и погасла, покрытые испариной они лежали рядом на футоне тяжело, сбивчиво дыша. Александр ни о чём не думал. Он с удивлением осознал, что не испытывает ни малейших угрызений совести. «Я тоже не хочу ни о чём сожалеть!» – подумал он. Поднявшись, он поискал своё кимоно.

– Ты куда? – сонно проговорила девушка.

– Я сейчас, – он укрыл её обнажённое тело, и она довольно улыбнулась.

– Я люблю тебя, – прошептала она.

– Я тоже люблю тебя, Айя, – сказал он.

Глаза её слипались, она улыбнулась ему и так погрузилась в сон с улыбкой на полуоткрытых губах. Он смотрел на неё спящую, и сердце его переполнялось любовью и нежностью к этой девушке. Александр подумал о том, что знал о ней. Проститутка из квартала Красных фонарей не была её матерью. Айя была подкидышем и не знала ни отца, ни матери. Ещё ребёнком она вообразила, что родилась в знатной семье и потом всем об этом рассказывала. На самом деле даже возраст её был известен только приблизительно. Когда воспитывавшая её женщина заболела и умерла, её взяли в качестве служанки в рёкан. До встречи с Александром в её жизни не было почти ничего хорошего. Он был совершенно уверен, что Айя должна была умереть в тот день. Но сейчас она сладко посапывала здесь рядом с ним. Он вдруг ощутил себя счастливым. «Пусть даже это только сейчас, всё равно оно того стоило!» – подумал он с удовлетворением. Ему не спалось, Александр лежал, слушая спокойное дыхание Айя. За окном начало светать, воздух на улице стал мутным и серым, внизу на первом этаже громко завозилась проснувшаяся Моти. Столица медленно просыпалась. Наступил новый день. Ещё один.

Сакура.

Молодая, стройная девушка в расшитом цветами сакуры кимоно, осторожно приоткрыла сдвижную перегородку в небольшое изолированное от игровой залы помещение. За тонкой стеной вовсю шла игра. Доносился пьяный хохот и вскрикивания, гейши бесшумно сновали между играющими не забывая подливать гостям сакэ. Девушка в цветастом кимоно обменялась взглядом, с немолодым грузным мужчиной, сидевшим за низким столиком. Потом также бесшумно закрыла перегородку и мелко перебирая ногами в белых таби засеменила в игровой зал. В маленьком помещении, кроме грузного немолодого чиновника сидели ещё двое мужчин. Напротив пожилого молодой самурай, скрючившийся так, словно у него прихватило живот, в углу сидел ещё один человек лицо которого нельзя было разглядеть в сумраке. Громкие голоса из-за тонкой стенки заставляли сидевших в этой комнатке постоянно повышать голос.

– Что он сказал? – угрюмо спросил пожилой.

– Он отрубил мне руку! – нервно отвечал молодой человек.

Пожилой приподнял густые брови, что должно было означать некоторое удивление. Молодой натянуто хохотнул и подняв рукав своего кимоно показал кольцевой шрам на своём предплечье.