Наблюдатель

– Ал, я вообще не понимаю для чего мне это нужно! Когда ты учишь меня красиво писать или владеть мечом, это я могу понять! Но музыка! По-моему она мне не пригодится!

– Айя, ты не любишь музыку? Мне казалось…

– Слушать люблю!

Дальше девочка выдала длинную тираду на неизвестном языке.

– Айя, мы с тобой договаривались не говорить днём по-русски!

– Когда мне ещё практиковаться? – надулась девочка.

– Правда, мой русский довольно неплох? – добавила она задорно.

– Боле менее, – голос мужчины потеплел, – вот уж он тебе точно не пригодится! Первые русские появятся здесь не раньше чем через двести лет!

– Ты уже здесь!

Девочка опять что-то сказала на неизвестном языке.

– Хулиганка! – мужчина рассмеялся. Девочка тяжело вздохнула, и сямисэн зазвучал снова.

На вошедшего в лавку мужчину этот диалог произвёл поразительное впечатление, он побледнел, потом лицо его пошло красными пятнами.

– Александр! Александр Смирнов! Мне нужно поговорить с Вами! – громко сказал он по-русски прерывающимся голосом. Сямисэн мгновенно смолк, за загородкой раздался шорох, на несколько секунд наступила тишина, потом бумажная дверь сдвинулась в сторону, и в лавку вошёл высокий, крупный мужчина, его длинные тёмные волосы были небрежно собраны в хвост на затылке. Секунду он смотрел на вошедшего пристальным, внимательным и совершенно спокойным взглядом, потом поклонился и сказал по-японски:

– Что угодно молодому господину?

– Перестаньте юродствовать Смирнов! – раздражённо сказал молодой мужчина, он положил руку на рукоять своего меча. Хозяин лавки поднял обе руки на уровень груди показывая, что у него нет ни меча, ни какого другого оружия, его поведение плохо сочеталось с его крупной мужественной фигурой и глумливым, издевательским выражением поросшего двухдневной щетиной лица.

– Молодой господин, зашёл в лавку аптекаря! Я не воин! Я врач и торговец! – всё также на японском, продолжал хозяин лавки. Молодой самурай открыл уже рот, что бы что-то сказать, но услышал характерный щёлчок взводимого курка, вслед за этим что-то очень похожее на ствол пистолета упёрлось ему в поясницу, рот его закрылся сам собой.

– Только шевельнись мразь, и я тебя продырявлю! – по-русски сказал девичий голос за его спиной.

– Дёргаться не советую, – переходя на русский, сказал хозяин лавки, – с такого расстояния Айя не промахнётся. И сколько я её не воспитываю, она всё ещё человек своего времени. Короче говоря, для неё убить такого как ты всё равно, что таракана раздавить!

– Это точно! – самодовольно сказала Айя.

– Калибр у этого пистолета слишком большой, пробивная сила невелика, но с такого расстояния твой позвоночник будет раздроблен, у тебя отнимутся руки и ноги, и ты умрёшь здесь, на этом грязном полу в страшных мучениях. И даже чип тебе не поможет, – спокойно сказал хозяин лавки, не повышая голоса. В нём не чувствовалось никакой агрессии и это не показное равнодушие больше всего напугало молодого самурая.

Он сглотнул и сказал дрогнувшим голосом, тщетно пытаясь ухватиться за спасительную соломинку:

– На выстрел прибежит стража!

– Прибежит! – согласился хозяин лавки, – я что-нибудь придумаю! А вот ты уже ничего этого не увидишь! Хочешь сдохнуть в этом тёмном времени?

Молодой самурай снова судорожно сглотнул.

– Я просто пришёл поговорить, – сказал он упавшим голосом.

– Отлично. Тогда просто стой спокойно! – хозяин лавки не торопясь подошёл к застывшему молодому человеку и, вытащив у него из-за пояса мечи небрежно бросил их на прилавок.

– Вот. Теперь можно поговорить, – сказал он удовлетворённо.

– Айя, опусти пистолет! – обратился он к девочке.

– Можно я его пристрелю? – невинно спросила Айя.

– Айя!

– Ладно, шучу!

Она щёлкнула курком, возвращая его в безопасное положение, и подала пистолет хозяину лавки.

– Ты молодец! – сказал хозяин, – закрой лавку!

Девочка вышла и почти сразу вернулась, наступив на стоявший рядом ящик она залезла на прилавок и уселась болтая ногами.

– Ты была осторожна? – спросил хозяин лавки, не сводя глаз с молодого человека, который застыл на месте нелепо разведя руки в стороны. Самурай впервые смог разглядеть её, девочка была хорошо одета, на ней было кимоно из дорогого шёлка, но выглядело оно всё равно как-то небрежно, чёрные волосы собраны были в два длинных хвоста по бокам головы, кожа была смуглая с лёгким бронзовым оттенком, большие тёмные глаза оживлённо блестели. Её можно было бы назвать очень хорошенькой, если бы её повадки не были скорее мальчишескими, чем приличествующие девочке её возраста.

– Да. Он, похоже, один, – отвечала она, бесцеремонно разглядывая молодого человека.

– Ты выпустила Моти?

– Да. Он залает, если кто-нибудь появится.

Хозяин лавки подал девочки пистолет, и та положила его на колени, как будто это была игрушка. Молодой человек впервые обратил внимание, что это не кремневый пистолет, это был хотя и довольно древний, но револьвер, с барабаном и спусковым механизмом.

– Присаживайся! – хозяин лавки указал молодому человеку на сундук рядом с дверью. Сам он опёрся спиной о прилавок, скрестив руки на груди.

– Что вам от меня надо? – спросил он.