Наблюдатель

Завьялов опустил на него удивленный взгляд. Троицкий сидел все так же спокойно, только странная улыбка изменила его лицо. Следователь отвернулся и вышел, закрыв дверь.

«Невинную? – повторял он слова Троицкого про себя. – Значит, он считает ее в чем-то виновной? По крайней мере это я успел узнать. Но, честное слово, его манера относиться ко всему так спокойно начинает меня пугать».

Вскоре за Дмитрием Троицким пришли полицейские и перевели его в камеру, где он остался ожидать возвращения следователя.

Глава 2

Андрей Климович остановил допрос чтобы подробнее разобраться с документацией, однако только он сел за свой стол, к нему тут же вошел Добин.

– Чего тебе? – бросил ему следователь.

– Мать Троицкого явилась.

– Уже? Ну впусти ее.

– Боюсь, она сейчас не в состоянии прийти к вам в кабинет…

Завьялов тут же понял, что он имеет в виду. Он поднялся с кресла и прошел в приемную, где бушевала мать обвиняемого – престарелая Зинаида Викторовна Троицкая. Около нее стояли трое сотрудников, двое из которых пытались ее удерживать, а сама она кричала что-то кричала и рвалась к регистрационному окну.

– Похоже, ей уже сообщили, в чем дело? – спросил Завьялов.

– Видимо да, – кивнул Добин.

Завьялов подошел к ней и громким голосом произнес:

– Отпустите эту женщину!

Сотрудники тут же отступились от нее, а Зинаида Викторовна бросилась к Завьялову.

– Он не мог!.. Не мог!.. Не мог!

– Успокойтесь, дамочка, успокойтесь. Я следователь Андрей Климович Завьялов, я веду дело вашего сына. Пройдемте ко мне в кабинет, сейчас мы с вами все обсудим. Хорошо?

– Зачем?! Покажите мне моего сына!

– В этом нет надобности, ваш сын в полном порядке. Уверяю вас. Вы слышите меня? Ваш сын в полном порядке!

Зинаида Викторовна, кажется, немного пришла в себя. Она сразу стала глядеть на следователя с надеждой, однако услышать, как стучало ее сердце, все еще можно было хоть за километр.

Завьялов, под присмотром Добина и двух других сотрудников, отвел ее к себе в кабинет и усладил там на стул.

– У вас есть таблетки?

– Да какие же тут таблетки? Что с моим сыном?! – привстала она, но Завьялов тут же аккуратно усадил ее обратно.

– У вас явно подскочило давление, – сказал он.

Она пару секунд смотрела на него, после чего полезла в свою сумочку и достала оттуда пузырек с желтыми таблетками. Завьялов кивнул Добину на кулер, тот налил в пластмассовый стаканчик воды и положил его на стол перед женщиной. Зинаида Викторовна трясущейся рукой достала таблетку, положила ее на язык и запила.

– Все, выходите из кабинета, – махнул Завьялов остальным присутствующим, и они их оставили. – Теперь к делу… Как ваше имя, простите?

– Зинаида Викторовна. Троицкая.

– Зинаида Викторовна, вы не должны так нервничать. Пока еще в этом деле ничего не ясно.

Он говорил с расстановкой, чтобы она могла понимать его абсолютно четко и ясно.

– Но я не могу поверить, что мой сын совершил что-то подобное! Он просто не мог…

Ее голос постоянно надламывался и был протяжным.

– Я понимаю ваши чувства, но…

– Вы не можете понять мои чувства – матери, сына которой называют убийцей…

Завьялов поджал губы.

«Да-а… К такому я сегодня готов не был» – подумал он.

– Что вам сообщили по телефону? – спросил он, пытаясь узнать, о чем может говорить, а о чем лучше умолчать.

– Мне только сказали, что его подозревают в деле об убийстве по какой-то там статье… И все. Больше ничего…

«Хорошо уже то, что ей не сказали, что он признался в убийстве», – обрадовался следователь.

– Зинаида Викторовна, мы подозреваем его не просто так. Его нашли совсем рядом с местом преступления.

– И что же с того? Неужели в тех местах мало кто ходит?

– Я же сказал вам, что еще ничего не понятно. Мы все еще выясняем детали, так что…

– А когда его выпустят?

– Как только мы все выясним, – сказал Завьялов, устало потирая глаза. – Вы хотите помочь мне с тем, чтобы мы поскорее разобрались?

– Да, конечно!

– Тогда я попрошу вас отвечать на мои вопросы и постараться не перебивать. Хорошо?

Зинаида Викторовна кротко кивнула.

– Вам знакомо имя Маргариты Подольской?

– Нет. Кто это?

– Это жертва.

– Конечно, мне не знакомо ее имя. Я уверена, он никак не был с ней связан…

– Зинаида Викторовна, прошу вас. Продолжим… Когда вы виделись с ним в последний раз?

– Ох, дай Бог память…

– Как часто вы видитесь в принципе?

Она сморщила и без того испещренный морщинами лоб, пытаясь вспомнить.

– Где-то два раза в год… Он приезжал на новый год и один раз летом.

– То есть в последний раз вы виделись на новый год?

– Да.

– Вспомните, он никогда не упоминал при вас имя Маргариты Подольской?

– Нет.

– Может быть, Александра Подольского?

– Нет, Андрей… – она запнулась.

– Андрей Климович, – помог ей Завьялов.

– Вы понимаете, Андрей Климович… Он уже давно перестал сообщать о своих делах. С тех самых пор, когда вырос и стал самостоятельным. Но обо всех крупных событиях его жизни я все равно знала!

– О каких например?

– О его работе… В основном работе.

Она покачала головой, сама осознавая, что знает о своем сыне очень мало.

– Но он ведь не убийца… Никак не убийца.