Наблюдатель

По крайней мере, на улицах не было пробок. Да и городские службы хорошо поработали в последние дни. Так что ничто особенно не задерживало Рика Мейера в пути. И все-таки это задание – последнее, что ему было нужно. И не только потому, что оно нарушило его планы. Ни один полицейский не пришел бы в восторг от перспективы поездки в Гортон на юге Манчестера, пусть даже в гости к безобидной старушке. В этой части города не было безопасных поручений. Там были кварталы получше и похуже. Худшие состояли из трущоб, населенных наркоманами, которые ни секунды не колебались, когда подворачивалась возможность раздобыть денег на очередную инъекцию. Самый низ социальной лестницы, ниже пасть некуда. И полицейские, конечно, считались самыми нежеланными гостями. А Мейер далеко не герой. Он и сам не понимал, как его угораздило выбрать стезю полицейского. В то утро он в очередной раз задал себе этот вопрос – и, как всегда, не смог придумать удовлетворительный ответ.

Между тем пейзажи за окнами машины менялись. Гортон предупреждал, заявлял о себе. Тут невозможно было появиться внезапно. Многоэтажки вдоль трассы ветшали. Скверы и зеленые лужайки мелькали всё реже, пока не исчезли вовсе. Потом потянулась промзона, выглядевшая не менее заброшенной под толстым снежным покрывалом. Магазин текстиля, куда, похоже, сегодня не заглядывали покупатели. Свалка металлолома рядом с ветшающими таунхаусами. Лишь кучи мусора – отчасти собранного в пластиковые пакеты, отчасти просто выброшенного из окон – указывали на то, что эти места обитаемы. Далее пошли многоэтажки. Испещренные надписями и рисунками стены. Выбитые окна. В одном подъезде отсутствовала входная дверь. Чем дальше – тем больше грязи и мусора, в котором – это Мейер знал как никто другой – полно шприцов. Он видел играющего на улице маленького ребенка – одного, несмотря на грязь, холод и множество других опасностей. Родители, наверное, еще спали, или обкурились, или и то, и другое сразу. Но лицо ребенка сияло. Он радовался снегу – как и все дети на свете.

Мейеру стало совсем тоскливо. Уму непостижимо, как девушка из этого района умудрилась стать прокурором. Видимо, и в самом деле незаурядная личность…

Реддиш-лейн оказалась довольно длинной, и Мейер с облегчением увидел, что нужный ему дом располагается не в худшей его части. Здесь нижние этажи некоторых домов занимали магазины, кафе и даже парикмахерские. Некоторые безвозвратно закрылись, о чем свидетельствовали стальные жалюзи или заколоченные досками окна. Но бо́льшая часть все еще держалась. В целом квартал выглядел далеко не процветающим, но и не вполне заброшенным. «Могло быть и хуже», – подумал Мейер.

Миссис Кейн-Рослин проживала в отдельном домике из красного кирпича. Имелся даже крохотный двор, в дальнем конце которого просматривался ветхий сарай. Издали дом производил впечатление вполне добротного, и лишь при ближайшем рассмотрении обнаруживалось, что им давно не занимались. Оконные рамы нуждались в покраске, дворовые ворота – в починке, часть черепицы на крыше подлежала замене. На первом этаже угадывалась витрина, закрытая синей шторой. Согласно вывеске, здесь располагалась мастерская по ремонту велосипедов. Впрочем, буквы, подвергшиеся разрушительному действию дождя, солнца и ветра, прочитывались с трудом. Да и никакой мастерской, похоже, давно не было. Вопрос, был ли здесь вообще кто-нибудь.

Мейер припарковался у тротуара, вышел из машины и с сомнением посмотрел на окна второго этажа. Свет нигде не горел, но солнце уже стояло достаточно высоко. Во всяком случае, на окнах были занавески. Мейеру даже померещились комнатные цветы на подоконниках. Окутывающая дом и двор аура безжизненности могла быть связана с закрытой велосипедной мастерской на первом этаже.

Констебль брел по снегу, который явно давно никто не расчищал. Похоже, старая Кейн-Рослин здесь больше не живет. Дочь могла разместить ее в каком-нибудь доме престарелых в Лондоне. Странно, что старушка до сих пор здесь зарегистрирована, но такие казусы случаются.

Кроме того, дочь исчезла и разыскивается Скотланд-Ярдом. Странная все-таки история. Мейер обнаружил дверь, ведущую в нижнюю часть дома, но она была крест-накрест заколочена досками. Довольно крутая лестница рядом поднималась к другой двери, на которой досок не было.

Снег на лестнице оказался настолько глубоким, что несколько ступенек дались Рику Мейеру с огромным трудом. Вдобавок не было перил и ничего такого, за что можно было бы держаться. Испытание явно не для слабых старушечьих ног. А ведь Люси Кейн-Рослин наверняка приходилось время от времени выходить хотя бы в магазин за продуктами. Впрочем, ничто не указывало на то, что она до сих пор это делает. Впечатление, что здесь давно никто не живет, укрепилось еще больше.

Наконец Рик Мейерс добрался до двери и постучал. Дверь была деревянная, выкрашенная черной краской, облупившейся по краям.

– Миссис Кейн-Рослин? Откройте, пожалуйста, – он прислушался. – Это констебль Мейер. У меня к вам один вопрос.

Ответом ему была тишина. Констебль Мейерс постучал сильнее.