Наблюдатель

– Туристы взбираются на эти скалы, – сказал Тревор, – и спускаются по канату.

– И вы спускались?

– Нет. Это занятие не для трусов.

– Да, уж конечно, – усмехнулась она. – Трус, много лет работавший во «Врачах без границ». Просто очаровательное кокетство. Спасибо, что вытащили меня сюда. Пусть даже я боюсь прикасаться к любым растениям или…

– Что это за черт такой? – перебил ее Тревор.

В кустах показалась и снова исчезла огромная ящерица. Каро улыбнулась.

– Это игуана Сестринских островов. Охраняемый вид. – Она вспомнила, как Бен Кларби рассказывал о них в самый первый час ее пребывания на Кайман-Браке. С тех пор, казалось, прошла целая жизнь. – Правда, кошмарно уродливая?

– О да. Она… Кажется, дождь начинается.

Упали только первые капли, но Каро уже хорошо усвоила, что бури на Карибах разражаются мгновенно. Они бегом кинулись к джипу.

– Не выезжайте на главную дорогу, – сказал Тревор, – на первом же повороте примите направо. Он приведет на Спот-Бей.

Под дождь они все-таки попали, но совсем ненадолго. Проехав по указанной Тревором дороге, Каро вскоре остановилась возле бара в деревне, расположенной между заповедником попугаев и морем. Они вдвоем не без усилий развернули и закрепили тент над машиной и вбежали в бар в тот самый момент, когда небеса разверзлись и на землю обрушился ливень.

Оформление бара было посвящено попугаям: множество чучел, статуэток, фотографий, а также живая птица в клетке. Тропическую атмосферу слегка разбавлял большой телеэкран над стойкой, по которому транслировался футбольный матч между «Монреалем» и «Орландо». Каро заказала шардоне, Тревор попросил «лагавулин».

– Ах, – сказал он после первого глотка, – такого виски, с настоящим дымным привкусом, в Конго не достанешь.

– Вы расскажете что-нибудь об Африке?

– Обязательно, но в другой раз. А сейчас, Каро, я должен задать вам вопрос. Вернее, несколько вопросов, но главный – такой: я могу чем-нибудь помочь вашей племяннице?

Вряд ли кто-нибудь, кроме Тревора, осмелился бы нарушить переданный через Молли запрет говорить с Каро об ее родных.

– Спасибо, нет, – прохладнее, чем хотелось бы, сказала она.

Он надолго задержал на ней взгляд, но ограничился коротким ответом:

– Как знаете. Если передумаете, скажите. Я хорошо лажу с детьми.

Она кивнула, сразу поверив, что так оно и есть. Сочетание легкости общения с искренней заинтересованностью должно привлекать к нему детей. Сейчас, за пределами базы с ее бесчисленными сложностями, Каро отдавала себе отчет, что оно привлекает и ее.

– Второй вопрос, – продолжил он. – Он о том, что меня, определенно, не касается, но все равно я задам его. Вы влюблены в Джулиана?

Она чуть не разлила вино.

– В Джулиана?

– Да. Я чувствую сильное эмоциональное взаимодействие между вами, и если вы привязаны к нему, мне хотелось бы знать об этом.

– Я не влюблена в Джулиана. И никогда не была.

– В таком случае…

– У нас… трудно рассказать в двух словах… Частично дело в том, что он действительно очень помог мне с Эллен, а частично в том, что он манипулирует мною, опять же через Эллен, чтобы я оставалась здесь и делала именно то, чего хотят они с Уоткинсом. Но никаких романтических отношений у меня с ним не было. – Пусть это не чистая правда, но довольно близко к ней.

– Хорошо. А то я думал, как бы это выяснить?

Она решила рискнуть:

– Зачем?

– Потому что вы мне очень симпатичны. И вы, с вашей восприимчивостью, не можете этого не знать.

– Я не всегда настолько восприимчива… насчет мужских чувств, – сказала она после непродолжительного колебания.

Его взгляд сделался мягче.

– Знаете, это мне в вас и нравится. Среди прочего.

Каро растерялась:

– Что?

– Ваша прямота. Вы говорите правду, даже в ущерб себе. Взять хотя бы ваше отношение к теории Джорджа – я внимательно прислушался к тому, что вы говорили на ее счет. Вы отказываетесь говорить, что верите в нее, хотя, притворившись, облегчили бы себе жизнь.

– Я в нее верю, но лишь частично. За исключением галлюцинаторных иллюзий. – Это определение само собой сорвалось с ее языка.

Он улыбнулся.

– Интересный термин. И вы только что еще раз подтвердили мое мнение. Мне нравится ваша честность. Нравится ваш бескомпромиссный разум. Ваша самоотверженная верность Эллен. Да, я знаю всю ее историю. Неужели вы считаете, что в этом тесном кругу можно хоть что-нибудь сохранить в секрете? К тому же мне всегда нравились остроумные женщины.

– Разве я остроумная?

– Даже колкая. Как юкка. А знаете, Каро, чего мне хотелось бы? Нормально побеседовать с вами, чтобы мы смогли лучше понять друг друга.

– И что, по вашему представлению, должно пониматься как «нормально» в нынешнем положении?

Его карие глаза – какие же живые! – сверкнули.

– Ладно, не «нормально». Как насчет терминологии Джорджа: нам нужно сформировать вселенную, в которой мы могли бы беседовать таким образом, который другие обитатели этой вселенной сочли бы нормальным.

– Чудесно! – воскликнула она, подхватив игру. – Какой ваш любимый пирог?

– Мой любимый пирог?

– Да.

– Вишневый.

– А мой – лимонный.

– Можно не сомневаться. Кисло-сладкий.

– Какую музыку вы…