Наблюдатель. Фантастическая правда, или Второе пришествие Христа

– Ты сделал это опосредованно, через свою так называемую «сестру». Ты солгал, утверждая, что Сара твоя сестра. Она твоя жена. Ты заразил ее, она меня, а я моих наложниц. Скажи, какую кару ты выберешь для себя? Может, вывести в пустыню и дать возможность волкам расправиться с тобой? Или утопить в Ниле? Отправить в каменоломни?

Аврам молчал. Наконец спекшимися губами с трудом произнес:

– Повелитель, я не солгал, говоря, что Сара моя сестра. Она дочь моего отца, но у нас разные матери.

– Я открываю для себя еще одно свойство вашего племени: вы говорите половину правды. Но половина правды есть ложь, а не правда.

Фараон коротко взмахнул кистью руки, словно отгоняя назойливую муху. Стражники скрутили руки Аврама и повели к выходу из зала, где проходила унизительная сцена. Но перед выходом фараон дал сигнал стражникам остановиться и развернуть моего господина лицом к нему. С усмешкой спросил:

– Скажи, князь (ты ведь князь у бродяг?), разве в Ниле не хватает воды, чтобы обмыть крайнюю плоть перед и после забав с сестрой-женой?

Аврам не знал, что ответить. Да вряд ли он и слышал фараона. В его голове метались образы то стаи волков, то крокодил, кинувшийся к утопленной добыче, то свист бича надсмотрщика в каменоломне. Фараон что-то еще сказал и вновь Аврам не услышал. Стражники грубо встряхнули обвисшее тело и Аврам, наконец, пришел в себя. То, что он услышал, привело его сердце, все существо к ликованию. Фараон с той же ухмылкой говорил:

– Благодари свою сестру-жену за то, что я помилую тебя и избавлю от смерти. Она большая искусница на ложе. – Обернувшись к вельможам, улыбаясь, продолжил. – Вы не поверите, такие финты выкидывала. Я диву дивился. Где она обучилась всему этому, князь? – обратился он к Авраму.

Аврам не знал, что делать, как ответить фараону и надо ли отвечать. Он был в полной прострации и молил своего Господа избавить от испытания, которому подверг его фараон. И Господь, кажется, помог. Фараон прекратил моральную пытку:

– Вот мое решение, раб. Я даю тебе три дня и три ночи на то, чтобы покинуть мою страну. Я запрещаю тебе и твоим потомкам, каждому человеку твоего племени как теперь, так и в будущем пересекать границу Египта. От твоей совести будет зависеть, оценишь ли ты наше благодеяние и благородство или поможешь лжецам распространять поклеп на нас. Убирайся с наших глаз, чужеземец. Мы приняли тебя, дали выгоны для твоего скота, колодцы, а ты нас так отблагодарил.

Обо всем этом мне поведал один из стражников, присутствующим на встрече фараона с Аврамом. Твой господин, сказал он, чуть ли не испортил все. Только что избавившись от угрозы смерти, он спрашивает повелителя о том, будет ли ему позволено… уйти вместе со скотом и его рабами? Фараон презрительно оглядел его и обратился за советом к вельможам. Визирь напомнил повелителю, что он так добр был к Саре, что одарил ее скотом, украшениями и служанками, в том числе и Агарью. По моему мнению, сказал визирь, все это должно быть изъято. Нет, ответил фараон, это мои дары, а дары не возвращаются. В том числе и Агарь. Они с Сарой подружились и сердцами прилипли друг к другу. Пусть Агарь напоминает его супруге о наших с ней играх и забавах на ложе и в бассейнах. Уходи, князь овец и ослов, и постарайся не попадаться мне на глаза.

Мы снялись с места на третий день после экзекуции, устроенной фараоном моему господину. Всю дорогу до Вефиля, куда Аврам решил возвратиться, он был необыкновенно молчалив и ни к чему не проявлял интереса. Сара тоже старалась лишний раз не показываться нам на глаза. Мне кажется, она очень жалела, что лишилась ласк фараона и перспектив при дворе повелителя. Поговаривали, будто бы фараон обещал взять ее в жены. Так что есть о чем пожалеть.

Книга 4. Возврашение в реальность

Персонажи: Елена Петровна, Людмила – домработницы; Галина Владимировна Мурашова – вирусолог; Наблюдатель; Ученый из Австралии, микробиолог.

Мир опрокинулся

Подмосковье. Весна, 2020 год, Кратово

Зима выдалась на редкость теплой, бесснежной, а потому серой и скучной. Правда, в конце марта-начале апреля изредка выдавались солнечные часы, да недолго радовали сердце: вновь скучивались облака, ветерок сначала слабый, а затем посильнее нес колючую снежную крупу.