Наблюдатель. Фантастическая правда, или Второе пришествие Христа

Перед тем как отправиться в годовое путешествие к хеттам, Аврам встретился с Авимелехом и договорился о том, что ни скот, ни люди Аврама не подвергнутся преследованию и изгнанию. «Предупреди своих пастухов – пусть не гонят моих и скот мой от колодцев. Я же по возвращении от хаттеев преподнесу тебе подарок, которому ты будешь безмерно рад». Эта беседа состоялась в Гераре, что расположен между городками Кадес и Сур. Кстати, во время беседы Авимелех как бы мимоходом заметил, что он видел Сару и поражен ее красотой и статью. Аврам поблагодарил царя за высокую оценку достоинств Сары и сказал, что Сара его сестра. Я чуть ли не упал от его слов! Неужели его ничему не научил случай в Египте? Тем более во время предстоящего длительного отсутствия господина Сара оставалась птичкой без пригляда и получала возможность порхать куда угодно. Кто ей помешает? Агарь после того, как у нее в шатре побывал господин, попала у Сары в немилость, будто не она сама положила ее в постель супруга. Управляющего Елизера из Дамаска, которого Аврам любил как сына и которого он называл наследником, Сара терпеть не могла. Остальные, пастухи, рабы и слуги, вообще не шли в расчет. В лучшем случае Сара их просто не замечала, а бывало, могла ни с того, ни с сего пройтись хлыстом по спинам. Уверен, Аврам отдавал себе отчет в том, что в его отсутствии Сара наворотит много разных дел, но как этого избежать, он не знал. Особенно его беспокоила судьба Агари. Как-то он мне признался, что Агарь забеременела и, Господь даст, к нашему возвращению от хеттов, его встретит малыш, пусть еще не научившийся ходить, но уже передвигавшийся «на четырех лапках». «Я привезу ему огромный ковер, мы постелем его на такой же вот траве под смоковницей и будем вместе ползать с утра до ночи, – смеялся счастливый будущий отец. – Он непременно полюбит меня». В такие минуты Аврам мне очень нравился. Он преображался и внутренне очищался, освобождаясь от всего наносного, чем каждый из нас заполняет себя всю свою земную жизнь: интригами, алчностью, вероломством, жестокостью по отношению к людям. Глядя на него, разделяя с ним радость ожидания, я был готов признать и его личного бога, правда, при условии, что эти преображения господина случаются все же под влиянием его Господа. В чем я, впрочем, всегда сомневался.

Опасения Аврама, что без него в доме наступит раздрай и хаос, оправдались.

Первые вести о том, что творилось, принес Елизер, встретивший нас километрах в тридцати от дома. Мы как раз остановились на кратковременный отдых, чтобы перекусить самим и подбодрить кормом и попоить ослов. Елизер с тремя мулами без какой-либо поклажи спускался с холма, приветствуя нас взмахами рук. Ускорили ход и его мулы, увидев впереди жующих и пьющих собратьев и пожелавшие разделить с ними приятную трапезу. Аврам поднялся с походного коврика, но не двинулся навстречу своему управляющему. В глазах его пробегали тревожные огоньки. Он дал мне знак перенести коврики и часть пищи в сторону, дабы рассказ Елизера не донесся до ушей погонщиков, и я с помощью двух слуг быстро исполнил его повеление.

– Какие вести принес, Елизер? – спросил он, мне показалось, недружелюбным тоном. – Говори все, не утаивая.

– С чего начать, господин?

– Начни с самой нежеланной.

– Господин, позволь начать с приятной. Твой сын здоров, весел, энергичен, уминает с удовольствием все, что попадает ему в рот, попытался однажды встать на ножки, но я ему посоветовал не торопиться и дождаться отца.

– Елизер, ты своими речами обычный камень способен превратить в золотой самородок. Это, действительно, радостная весть. Но как поживает его мать? Здорова?

Елизер взглянул сначала на Аврама, затем на меня, как бы спрашивая господина, можно ли ему продолжить рассказ о домашних делах при мне. Аврам кивнул головой: «Продолжай».

– Шатер Агари я перенес поближе к своему, – начал доклад Елизер. – Княгиня (он Сару называл только так – княгиней) была недовольна тем, что мальчик по ночам громко плачет и мешает ей отдыхать. Хотя, господин, лично я ни разу не слышал плача. Разве только раз за ночь гукнет, прося материнскую грудь.

– Я спросил, здорова ли Агарь…

– Господин, она здорова, но печальна. Мне кажется, в ее душе затаилась тревога. Она боится за сына. Княгиня особенно последний перед твоим возвращением месяц не упускает ни одного случая, чтобы не уесть бывшую свою подругу, не отозваться с презрением о малыше.

– Твоя радостная весть превратилась в грустную. Ты сказал «последний месяц», а до этого?..

Елизер замялся, вновь взглянув на меня.

– Говори, у меня нет от него секретов. А те, которые были, давно перестали быть секретами.

– До этого, господин, княгиня два месяца гостила у царя Герарского Авимелеха.