Наблюдатель. Господин изобретатель. Часть VII

— Николай Александрович, а как шведы, что собирались приехать, или с ними так же как с Дизелем получилось? И что с Норденфельтом, заказываете ли что-нибудь у него?

— Шведы приехали, отработали кто три, кто четыре года и подались в Германию — там сейчас промышленный бум, платят хорошо. Но здесь они сделали немало — прежде всего, научили наших работать по-европейски, да и жить тоже. Жили они здесь, в городке, но своей общиной, так там и цветы в палисадниках и всегда чисто, наши, посмотрев на это, тоже стали такие порядки перенимать. Сейчас шведов меньше десятка осталось — все старшими мастерами работают, инженеры все уехали. На линии производства патронов они очень помогли, конечно, и у нас толковые головы есть — несколько иностранных патентов и наших привилегий получено, но линию производства на патронных заводах шведы сделали сначала как у Норденфельта было. А сам Норденфельт разорился, фирма его обанкротилась, и он нанялся инженером к французам, на завод Шнейдера[3], скорострельные орудия делает.

Зашли в Техникум. На стене здания висела бронзовая табличка с моим барельефом и словами «Сие учебное заведение открыто попечением и на средства Александра Павловича Степанова, князя Стефани». Второв стал извиняться, что табличку отлили с датами жизни и сейчас все поправят — цифры собьют и зашлифуют поле. То же самое придется и с медалями премии сделать, они ведь уже готовы… Внутри учебного здания было чисто и светло, шли занятия. Несмотря на барельеф, меня приняли за инспектора высокого ранга, директор и преподаватели ходили за нами свитой, пока не отправил всех на уроки. Больше всего опасался, что, узнав кто я, попросят провести урок математики, или хотя бы решение задачи с учениками разобрать, поскольку в одном из классов на доске увидел квадратные уравнения, а как их решать — не помню, вот бы опозорился магистр-математик. Но, поскольку отца-основателя во мне не признали, а инспектора такого высокого ранга им вообще видеть не приходилось, то и просьб не было.

В общем-то, ожидал увидеть худшее, но положение дел на заводе впечатлило, хотя мне он теперь не принадлежит. Понятно, что денежки придется выбивать с родственников, Второв все по закону сделал, к нему претензий нет. Но вот то, что школа и премия моего имени есть — это приятно, это выше денег, останется и после меня, Второв здесь оказался молодцом. Видимо, догадавшись, что родственники отняли у меня все, предложил даже выдать премию в этом году последний раз и вернуть мой вклад из премиального фонда, но я поблагодарил Второва и сказал, что пока не нужно. Спросил его про бронеходную часть по соседству с заводом, хотел узнать, где сейчас живет Зернов, но Николай Александрович разочаровал, сказал, что вместо бронеходов там сейчас стоит кирасирский полк, а адрес отставного генерала лучше узнать у коменданта города, если генерал не покинул Петербург, или, что лучше, в Военном министерстве — пенсию-то они платят герою.

Вернулся в дом Христо, все поудивлялись героической картинкой, только Малаша полушутливо-полувсерьез замахнулась на Христо полотенцем, которым были накрыты свежеиспеченные пироги: я, говорит, тут переживаю за него, а он там королев на руках носит. Христо стал оправдываться, что все не так было и нес он ее не в обнимку, а как куль с мукой, да потом еще ему за это и голову отрубить пообещали. Тут Малаша и вовсе расстроилась:

— Христюшка, а вдруг тебя за этим завтра вызывают, королева-то еще в Петербурге, али уехала уже?!

Успокоил ее и сказал, что сегодня вроде как уехала, но рубить голову Христо не будут, скорее, чин дадут — не зря же его в виде есаула нарисовали, да и в тексте к лубочной картинке он есаулом поименован. Вон Зернов когда бронеходами командовал под Мозампо, тоже полковником был, рассмотрел потом картинку поподробнее — там на заднем плане его несут на носилках а он рукой указывает направление — мол, вперед, ребята, в бой и несутся наши три черных бронехода давить японцев, а в реальности кроме того, что на переднем плане, еще всего один-то и остался. А подпись к картинке о том что Георгиевский кавалер и генерал Зернов, будучи тяжело раненым, посылает своих подчиненных в решительный и смертельный бой. Так что все эти картинки далеки от реальности и верить им не надо.

Тем не менее, Христо сходил в парикмахерскую, несмотря на то, что совсем недавно там был, еще раз подстригся и подравнял бороду и усы и все же решил пойти к Ванновскому в парадной форме поручика Главного Штаба. Спросил его, что он будет делать, если Ванновский предложит ему поступить на службу. Христо сказал, что откажется, сославшись на то, что после отравления у него периодически отнимаются ноги, — просто он не хочет терять своё налаженное дело, которое приносит ему неплохой доход. Казачьего офицера ушлют служить куда подальше, а Малаша привыкла жить в Петербурге, недалеко от родителей, которые периодически к ним приезжают погостить.