Наблюдения, или Любые приказы госпожи

Эта часть кладбища казалась самой новой. Я сообразила, что горшочек с крокусом аккуратно поставлен у могилы, а не брошен впопыхах, как мне сперва почудилось. На беломраморной надгробной плите имелась надпись изящными буквами с завитушками. Мой взгляд намертво приковался к ней — ведь вырезанное на плите имя в последнее время не выходило у меня из ума.

Нора Хьюс.

О господи! Казалось, имя всплыло в моей голове еще прежде, чем я прочитала. Я была потрясена, но при этом нисколько не удивилась. Я так много думала о Норе, что сейчас испытала такое впечатление, будто наткнулась на собственное имя, высеченное на могильной плите большими буквами. Едва я успела подумать это, как кто-то дотронулся до моего плеча. От неожиданности я подскочила в воздух на добрых шесть футов. Рядом со мной стояла миссус, в руке она держала садовую лопатку, которой и указала на надгробие.

— Видишь? — говорит. — Вот где она покоится.

Затем она опустилась на колени и принялась расчищать снег в изножье могилы.

— Эта часть кладбища отведена для католиков, — сказала она. — Нам повезло, что мы выхлопотали здесь участок, иначе я даже не представляю, где бы похоронили Нору. Свободного места здесь мало, но Джеймсу удалось все устроить.

Она ткнула лопаткой в мерзлую землю. Я невольно задалась вопросом, откуда она взяла инструмент. Неужто привезла с собой, спрятав в рукав плаща или в какое-нибудь еще потайное место? Она что, с самого начала планировала поход на кладбище?

Земля была твердой, как хер монаха, и от лопатки осталась крохотная выбоинка. Миссус подняла на меня глаза.

— Ты думаешь, сейчас слишком холодно, чтобы посадить крокус?

— Не знаю, мэм. А откуда у вас лопатка?

Она глянула на нее и сказала:

— Попросила у церковного сторожа. Он дал, но очень неохотно. Сказал, что в такой мороз ничего не приживется.

— Наверно он прав, мэм. Почему вы сбежали из лавки?

Миссус досадливо фыркнула.

— Там все затянулось бы не на один час. С той кошмарной болтуньей. Мне надоело ждать.

— Но вы ушли, не сказав ни слова, мэм.

Она вскинула бровь.

— Ну, я знала, что ты последуешь за мной. — Она раздраженно подолбила лопаткой землю. — Проклятая погода!

У нее был такой жалостный, удрученный вид, что я простила ей бегство из лавки.

— Вы можете пока оставить цветок в горшке, — сказала я. — А когда потеплеет, мы вернемся и посадим луковки.

— Да, пожалуй. — Миссус горестно вздохнула и уставилась на могилу. — Я так хотела посадить что-нибудь сегодня. — Она снова посмотрела на меня, с легкой тревогой. — Как по-твоему, Нора будет знать, что приходила? В смысле, если я не посажу крокус. Если мы просто оставим цветок здесь, возле плиты — она поймет?

Она нечасто спрашивала моего мнения по каким-либо вопросам, и сейчас скорее всего обратилась ко мне потому, что я тоже была ирландкой, как Нора. Я кивнула.

— О да. Уверена, она поймет. Я имею в виду Нора на небесах, а не ее призрак, потому что никакого призрака не существует — правда ведь? Норина ангельская сущность. Иначе зачем бы еще люди оставляли цветы на могилах?

Похоже, мои слова успокоили миссус. Она с минуту провозилась с цветочным горшочком, аккуратно устанавливая его в изножье могилы. Потом начала счищать снег с надгробия. Я молча наблюдала за ней.

Немного погодя я решилась спросить:

— Вы были на похоронах, мэм?

— Нет, — с сожалением ответила она. — Джеймс посчитал, что мне лучше не ходить.

Миссус достала носовой платок и развернула. Чтобы промокнуть слезы, подумала я, но она стерла платком остатки снега с могильного камня.

— Тебя интересует еще что-то, Бесси, — промолвила она, не глядя на меня и не отрываясь от дела. — Что именно?

— Ничего, мэм, — сказала я, но потом любопытство взяло верх. — Ну разве только… что случилось с Норой. Я слышала, она попала под поезд.

Миссус покивала, словно обдумывая мои слова, и после паузы заговорила:

— Никто точно не знает… как все произошло. В одной из хижин что-то праздновали… устраивали гулянку. Дело было летом. Весной и летом мы всегда нанимаем дополнительных работников, чтобы управиться с сезонными работами, и тогда, помнится, все хижины были заполнены. Был выходной, день парада «Вольных садовников». Понятия не имею, зачем Нора туда пошла. Обычно она не общалась с фермерскими работниками. Ты сама знаешь, что для этого нет ни времени, ни возможности. Но так или иначе, в тот вечер Нора, покончив с делами по хозяйству, отправилась на пирушку. Ближе к ночи она покинула хижину. Никто не видел, как она уходила, должно быть, она выскользнула незаметно. Работники тогда много выпили, поэтому все показания расплывчаты и недостоверны. Я не думаю, что Нора напилась пьяной, не такой она была человек. В любом случае, к моему удивлению, на следующее утро она не сошла вниз вовремя. А поднявшись к ней в комнату, я увидела, что в постель ночью не ложились.

— О боже, — сказала я.