Наблюдения, или Любые приказы госпожи

— Да, — кивнула миссус. — Я подумала то же самое. Я надеялась, что Нора объявится в течение дня, но когда она так и не вернулась к вечеру, мы забили тревогу. Поиски в ближайших окрестностях ничего не дали. А через несколько дней группа объездчиков наткнулась на… часть ее тела… у железной дороги. Остальное нашли позже, дальше по колее.

Она пару раз резко взмахнула платком, стряхивая с него снег, и положила обратно в карман. Несколько мгновений мы стояли в молчании, глядя на могилу. Я думала о Норе, лежащей там по частям в ящике.

— Но почему она вышла на рельсы, мэм? Она заблудилась на обратном пути или что?

Миссус наклонила голову набок.

— По общему мнению, да, она сбилась с пути в темноте. Мне говорили, похожих случаев довольно много по стране, они происходят каждый год. Люди просто нечаянно выходят на рельсы и погибают под поездами. В современную эпоху такое не редкость. Это был самый настоящий несчастный случай. Ужасный удар для всех нас.

Она держалась молодцом, поверьте. Но у меня возникло ощущение, что в глубине души она винит себя в происшедшем. Мне вспомнился день, когда она слегла в нервной горячке. Вспомнились ее слова: «Это я во всем виновата». Должно быть, она чувствовала за собой вину, что не уберегла Нору.

Мне показалось, миссус хочет добавить еще что-то, но уже в следующую секунду она наклонилась и подняла с земли лопатку.

— Надо вернуть это сторожу. — И, бросив последний взгляд на Норину могилу, она зашагала по дорожке к церкви.

По возвращении в «Замок Хайверс» я доложила господину Джеймсу, что все прошло замечательно. Разумеется, я не стала рассказывать, как миссус задала стрекача из мануфактурной лавки и навестила могилу любимой служанки, а подробно остановилась на более приятных моментах нашей поездки. В частности сообщила, что миссус приценивалась к эполетам, но передумала их покупать и взамен приобрела галун для отделки сюртука. Господин Джеймс возымел интерес узнать, во сколько обошлась покупка, и я сказала, что в пару-другую пенсов. Вид у него сделался довольный, хотя и малость утомленный. Потом я поведала, что мы видели в окно пляшущего медведя, когда сидели в кофейне. «Кофий! — вскричал он. — Боже мой!!!» — и тотчас пожелал узнать, сколько он стоил и не обходили ли цыгане зрителей со шляпой — а я ответила, что насчет цыган мне неведомо, поскольку мы смотрели всего две-три минуты, а потом отправились на станцию подвести наши часы.

— Ага! — воскликнул господин Джеймс с видимым удовольствием, словно подводка часов ничуть не менее приятное дело, чем питье превосходного кофия. — Ты отлично справилась с поручением.

— Благодарю вас, сэр.

— Теперь вот что, — сказал он далее. — Дабы удостовериться, что твоя госпожа сможет выдержать путешествие в Эдинбург и сопряженные с ним мероприятия, мы устраиваем чаепитие завтра в три пополудни. Я уже отправил Гектора с приглашениями. Будут преподобный Гренн и мистер Флеминг, ну и разумеется, я и твоя госпожа. Она хорошо перенесла поездку в город — но посмотрим, как у нее получится со светским общением.

Против Флеминга миссус ничего не имела, само собой. Но позже я случайно услышала, как в разговоре с мужем она заметила, что идея пригласить второго гостя не кажется ей удачной, и привела ряд доводов в обоснование своего мнения. Слишком неожиданное приглашение, сказала она, вряд ли преподобный сумеет выкроить время для нас. Напротив, возразил господин Джеймс, он уже ответил согласием. В таком случае, сказала миссус, с нашей стороны просто эгоистично отрывать почтенного священника от важных приходских дел, он наверняка не хочет попусту тратить время на всякие там чаепития. Чепуха, отозвался господин Джеймс, он придет с превеликой радостью, ничто его не остановит. После короткого раздумья миссус выразила беспокойство по поводу того, что чайный сервиз у них пришел в непрезентабельный вид. Не лучше ли, спросила она, повременить с чаепитием, пока они не купят новый? Ерунда, заявил господин Джеймс, сервиз в полном порядке.

Миссус опять умолкла, теперь надолго, потом наконец вздохнула и призналась, что она еще недостаточно хорошо себя чувствует, чтобы выступать в роли хозяйки, и нельзя ли ей остаться в своей комнате, пока господин Джеймс принимает гостей.

— Фуфф! — раздраженно выдохнул господин Джеймс.

Обстоятельства воспрепятствовали мне выслушать весь ответ целиком, но об исходе предпринятых попыток уклониться от чаепития свидетельствовал тот факт что назавтра без пяти три пополудни миссус сидела на своем месте в гостиной в ожидании гостей — бледная, с каменным лицом. Представлялось совершенно очевидным, что она не рада предстоящему мероприятию, ни капельки. Я боялась, как бы она опять не занемогла, и досадовала на господина Джеймса, не послушавшего жену. Но она, казалось, смирилась с необходимостью играть свою роль в ближайшие несколько часов.