Набросок

Ничего не происходило. Блин, может, только кристаллы соли работают? Я потрогал решетку и почувствовал, что она немного теплая. Что-то все-таки происходит, но вот что? Расплавить толстый металл таким способом — то же самое, как перепилить решетку этими нитками. Я посмотрел на мою соседку. Она, встав на колени и вцепившись руками в решетку, нахмурившись, пристально разглядывала мои упражнения. Заметив мой взгляд, вместо привычных ругательств вдруг тихо сказала:

— Надо медленнее вращать.

Блин, у нее в глазах я увидел то, что уже потерял сам, — надежду. Значит, она что-то видит!

С новыми силами уже аккуратнее я стал вращать кристалл, и вдруг раздался выстрел! Я отпрянул. Но все было тихо, никто не шумел за дверью, никто не кричал и не бежал в наше узилище. Похоже, охрана здесь не блещет. Присмотревшись, я увидел трещину, которая бежала по пруту решетки. Не знаю, что это за вид излучения, или что там это может быть, но оно работает! Я повторил процедуру и чуть не оглох — со страшным треском прут в основании решетки раскололся, как если бы он был сделан из стекла, а не из металла!

Несколько минут мы сидели, уставившись друг на друга, и прислушивались к внешнему миру. Похоже, наш охранник находился где-то в другом месте, так как не услышать этот грохот из-за двери было невозможно.

Прошло десять минут, засовы, которые запирали наши клетки, повторили участь тестового прута. Одновременно возбужденные и испуганные, мы стояли в коридоре, не решаясь сделать следующий шаг. Встреча с охраной или другими скелле была бы фатальной для нас. Я посмотрел на прекрасного мотоциклиста и наконец дошел до простой мысли. У меня тут рядом ходячая атомная бомба, и мне нужно всего лишь снять пару цепочек с ее каски. Она по моему напряженному взгляду, похоже, догадалась, что я задумал. И хищно оскалилась.

— Давай, дикарь!

На всякий случай я постарался расположить мое сооружение так, чтобы не развалить ненароком череп моей соседки. Но все обошлось. Скелле лишь зашипела во время процедуры, жестом дав понять, чтобы я не останавливался. Похоже, она была готова поставить на кон собственную жизнь, лишь бы избавиться от этой каски.

Цепь звонко щелкнула, и девушка сорвала каску с головы. Она замерла, закрыв глаза и сосредоточившись, я же разглядывал ее, как будто впервые увидел. Из-под каски рухнули темные, практически черные прямые волосы, как и у всех местных. Они сливались с черным платьем-комбинезоном, которое она носила, и передо мной стояла этакая мрачная черная фигура. Ее губы исказились, и почему-то я почувствовал себя неуютно, словно разглядывал беспечно спящего черного леопарда, не догадываясь, что случится через мгновение. Я сделал шаг назад, и она открыла глаза.

Это был совсем другой человек!

— Иди за мной! — холодный сухой приказ.

Никуда не спеша и, похоже, не пытаясь прятаться, она вышла в соседнюю комнату. Я поспешил следом. На столе по-прежнему лежали мои инструменты и противозаконные улики, но скелле, похоже, не собиралась задерживаться.

— Простите! Мне нужно две минуты. Я заберу свои вещи.

Она ждать не собиралась. Даже не обернувшись, девушка вышла за дверь. Я все-таки рискнул и собрал все, что было на столе, в лежащую здесь же матерчатую сумку и метнулся во двор. Скелле стояла около колодца и умывалась. Рядом лежало тело разговорчивого охранника. Он просто умер. Будем надеяться, что он знал, на что шел, когда устраивался на эту службу, но в любом случае его семью ждут сегодня плохие новости.

Скелле вновь обратила на меня внимание.

— Помыть бы тебя!

— Я не против, — почему-то успокоившись, ответил я.

— Других скелле сейчас в округе нет. Мне надо в долину, к реке. Ты можешь меня провести? — сухим тоном, как если бы допрашивала слугу, спросила женщина-маг.

Местные реки были главными транспортными путями страны. Далекие предки аборигенов привели с собой в этот мир лишь коз, овец и коров. Почему-то у них не было собак и кошек, как и лошадей. Для сухопутных перевозок использовались волы, но если речь шла о большом путешествии, то альтернативы воде не было.

Однако ответил я, сам не знаю почему, другое:

— Ну и нафига вы его убили?

Скелле посмотрела на меня, нахмурившись, выпрямилась, как если бы и без того стройная девушка проглотила палку, и заявила:

— Во-первых, обращайся ко мне «госпожа»! Во-вторых, это не твоего ума дело! В-третьих, ты не ответил на мой вопрос, вонючий дикарь!

Видимо, все, что я пережил за последние несколько дней, — арест, пытки, ожидание смерти, безнадежный побег — перевалило за критический предел, и я, вместо того чтобы благоразумно согласиться и терпеливо отвечать, произнес:

— С вашего позволения, я бы забрал у вас шлем — занятная штукенция! — после чего подошел вплотную к опешившей девушке и молча забрал у нее шлем, который она так и держала в руке с тех пор, как сняла его с головы.