Набросок

— А вас не интересует, кто я такой? Зачем пришел?

— Других мун здесь никто не видел. Жди.

Неразговорчивый охранник развернулся и пошел через двор в дальний угол галереи, где скрылся за маленькой дверью.

Я осмотрелся. По сравнению с постоялыми дворами территория дома была меньше, зажатая массивными стенами с галереями. Посреди двора отсутствовал привычный колодец и тихо журчал вместо него небольшой квадратный фонтан. Все было очень функционально — никаких резных дверей, вычурной чаши фонтана, цветной плитки на полу. Утро уже полностью разгорелось, но в доме было тихо. Я подумал, что, кроме меня и охранника, тут вообще никого не было.

Сидеть пришлось довольно долго. Я погулял по двору, умылся, попил водички, даже нехитрую разминку устроил. Никто не вышел ко мне, даже охранник не показывался. Хотя почему-то я был уверен, что он все это время следил за мной. В очередной раз обходя двор по периметру, я подскочил от неожиданности, когда рядом со мной кто-то бухнул кулаком во входные ворота. Не зная, что предпринять, я завертел головой, ожидая невидимого охранника, и он появился. Не спеша вышел из дверей башни рядом со скамейкой, на которой лежали мои вещи, покосился на меня и так же молча приоткрыл калитку. Во двор быстро протиснулась молодая невысокая девушка с лицом, типичным для жителей Мау, даже немного более округлым, что делало ее внешность еще более азиатской. С любопытством посмотрела на меня, передала корзину, которую принесла с собой, охраннику и опять повернулась ко мне. Судя по ее поведению, она здесь была чином постарше, чем здоровенный громила на две головы выше ее.

— Так. Где это ты так долго путешествовал, волосатик?

Я машинально потрогал подбородок, но там было все в порядке — я побрился буквально накануне.

— Да так. В тюрьме, где еще?

Девушка нахмурилась.

— В какой еще тюрьме? Во что ты вляпался? Тебе дали достаточно денег, чтобы сесть на баржу и с комфортом добраться сюда.

— Арестовали меня по запросу скелле из Саэмдила. Четырнадцать дней продержали в тюрьме в Донудиле. Скелле не явилась, и они вынуждены были меня отпустить, — спокойно объяснил я. Ну кто, мол, не сидел в тюрьме?

Девушка кивнула.

— Так. Понятно. Зови меня Саэтех. Я здесь слежу за домом, пока хозяин в отъезде. Вообще-то он уже должен был приехать, ждем его со дня на день. Про тебя мне сказано — поселить, кормить, на улицу не выпускать.

— Меня устраивает. А как этого здорового зовут?

— Зачем это тебе?

— Как зачем, должен же я знать, кто будет моим очередным тюремщиком!

— А ты что, всех своих тюремщиков по именам знаешь?

Я смутился.

— Тебя здесь никто не держит. Но если ты нарушишь запрет хозяина дома, то обратно тебя уже не пустят. Выбор за тобой! Ясно?

— Да, командир!

Глава 23

Дерево Ах отличалось прочностью. Когда я точил его, инструментом, найденным мной в мастерской хозяина дома, мелкие пылинки плясали в воздухе, подсвеченные солнцем, и пахли булочками. Пшеницы здесь не было, а местные лепешки, которые готовили из сердцевины того, что я звал бамбуком, хотя и были вкусны, но на настоящий хлеб не походили ни разу. Запах этого дерева вгонял меня в транс — я наслаждался кусочком потерянного дома и страдал от боли воспоминаний. Но остановиться было невозможно — боль не могла заглушить иллюзорное счастье. И как истинный наркоман я бездумно полировал рукоять моего нового электрошокера, хотя она и так уже была идеальна.

Три дня я болтался по пустому дому, развлекая себя разговорами с Саэтех и Сурдаром — так звали охранника. Саэтех родилась и выросла здесь, несколько раз ездила в Варсонил и считала, что все уже видела. Ей нельзя было отказать в сообразительности и природной сметке, но ее кругозор для меня был ничтожным. Я словно разговаривал с обычным человеком, полным забот о доме, семье, работе, которого мало интересовали события соседней реки. Сурдар, напротив, был привезен сюда хозяином, с которым был связан службой и какой-то давней историей. Он охотно, хотя и немногословно, отвечал на мои вопросы, но толку в этом было мало. Названия местностей и населенных пунктов, которые он упоминал, ничего не говорили мне, а попытки что-либо уточнить наталкивались на особенности местной географии. Все ориентиры, да и вся система координат, были привязаны к речной сети. Попытки уточнить что-либо приводили к ответам вроде: на таком-то левом притоке такой-то реки, между правыми притоками последнего таким-то и таким-то, недалеко от того знаменитого болота. Я не брался решать этот ребус, так как быстро нашел себе занятие поинтересней.

В доме обнаружилась неплохая мастерская с инструментом и разнообразными материалами, и я поспешил воспользоваться возможностью и собрать задуманное устройство для отпугивания хулиганов. Против скелле оно, конечно, было бесполезно. Я надеялся, что пока бесполезно. Страх перед пыткой оставил глубокий шрам во мне, и этот шрам заставлял изобретать безумные проекты — во всяком случае, попадать в тюрьму скелле я более не желал.