Начальник Америки (СИ)

— Теперь у нас нет другого выхода, кроме как перехватить Колычева до его возможной встречи с Шелеховым, — сказал я Тропинину. — Тут как в том кино «или я веду ее в ЗАГС, или она ведет меня к прокурору».

— Думаешь, он поверит ему?

— Запросто. Тем более у Шелехова в партнерах дворяне из Питера, могут найти общих знакомых. А вообще жаль, что не довелось поговорить. Шелехов достаточно амбициозный человек и мог бы принести много пользы, направь мы его энергию в нужное русло.

— В нужное нам, — ухмыльнулся Тропинин.

— Верно. Но как и ты сам прежде он верит в Империю, в монополию, а времени чтобы переубедить его у нас нет.

Да, время сейчас играло против нас. Я собирался быстро пробежаться по контрагентам в империи и отменить все указания о задержании начальника. Теперь напротив, ему следовало помочь в продвижении, а потом и перехватить, как можно раньше. Желательно встретить прямо в Охотске и доставить без остановок по адресату.

Красивая идея Тропинина с фальшивой факторией, где бы Колычев мог начальствовать не принося никому вреда, тоже отправлялась в архив. Обман повышал ставки. Теоретически мы могли бы устроить начальника где-нибудь в небольшой фактории, например, в устье реки Стикин. Но когда правда выплывет наружу, он уж точно не займет нашу сторону в споре с Шелеховым.

— Теперь только Колычев может стать нашим союзником, — сказал я. — И нам нужно спешить.

Несмотря на скептицизм Тропинина, я по-прежнему стоял на своём, считая буржуазию основой городской цивилизации. Одна беда, Викторию по больше части населяли наёмные работники, служащие, люди зависимые. Причем служили они в основном в одной компании. А поскольку компания фактически выполняла роль государства, их смело можно было назвать чиновниками. Это заставило меня несколько лет назад взяться за проекты по насаждению мелкого бизнеса. Я учредил кучу лавок, мастерских, предприятий. Свою лепту внесли привезенный на фрегате британцы, заселившие целую улицу в ярмарочном районе (Её так и назвали Английской).

Назначение начальника от Империи заставило ускорить реформы. Новая буржуазия меняла город недостаточно быстро, а превратить сотни свободных людей в тысячи было задачей тем более непростой.

— Мне следует убить множество зайцев, — сформулировав задачу, я принялся загибать пальцы. — Во-первых, рассредоточить собственность, чтобы её стало труднее отнять, если вдруг европейцы заявятся сюда со своими законами и традициями. Неважно какие. Русские, испанцы или британцы. Во-вторых, мотивировать людей, чтобы они переживали за собственное дело, а в конечном итоге за город и всю страну. В третьих, увеличить на порядок экономически независимый класс, который бы сам работал на экономику, а не тянул средства из бюджета компании. В-четвертых, избавиться от расходов на бюрократию.

Пятая цель осталась не озвученной. Она заключалась в освобождении меня от поставок в колонию всего необходимого — от вещей прозаических до предметов искусства и роскоши.

В идеале я хотел получить такую экономическую систему, чтобы всё само собой делалось, а мне бы оставалось лишь подправлять время от времени стратегическую линию, да приторговывать дорогими мехами, пуская прибыль на развитие проекта.

— И как ты собираешься эти задачи решать? — Тропинин ещё привычно раскурил трубку, а я задумался.

Огромная часть колонистов числилась за компанией, занимаясь тем ремеслом, к которому лежала душа, или там, куда их направляли приказчики. Меньшинство работало на хозрасчёте, сдавая шкуры, строя дома, работая на карьере, кирпичном заводе, лесопилке. Несколько в стороне существовали верфи Тропинина, его технологические центры, впрочем, и они финансировались компанией, а значит мной, почти полностью. Только несколько заведений Бичевина, отдельные моряки, вроде Яшки, да крестьяне существовали относительно автономно. Ну ещё дети и домохозяйки.

Главная проблема заключалась, конечно, не в расходах. Их я пока тянул, и по приблизительным прикидкам смог бы вытянуть втрое больше. Главная проблема заключалась в управлении. Компания превращалась в неповоротливое чудовище. С расширением дела и территории, росла бюрократия. Эффективность же, напротив, падала. Как только я исчезал с горизонта, работы замедлялись, снижалось качество.

Для надзора за делами требовалось всё больше приказчиков, которыми за неимением специалистов становились случайные люди — в основном ветераны из зверобоев. Я уже подумывал основать какую-нибудь школу менеджеров, но вовремя притормозил. Плодить бюрократию и дальше означало окончательно загубить дело.

— Приватизация, — произнёс я страшное слово.

— Я так и знал, что этим закончится, — ухмыльнулся Тропинин, выпустив облачко дыма. — Все твои разговоры о свободе и демократии вылились в старый добрый разбой.

— Да я и так всё имею! — возмутился я. — В этом-то и проблема. Нет, я хочу раздать собственность людям, а не отобрать у них последнее.