Начальник Америки (СИ)

Как всякого «рожденного в СССР» меня в юности удивляла экономическая политика капиталистических стран, когда их правительства приватизировали прибыльные предприятия и национализировали убыточные. Казалось бы, если есть доходное дело, то пусть себе работает, а денежка в бюджет капает. Только теперь, когда пришлось самому стать некоторым подобием правительства и вертеть сотней отделений и подразделений компании, я понял, что пропади он пропадом этот доход, если на него требуется столько нервов и времени. Но и доход сокращался, вот в чем дело. Потому что управление всё одно приходилось отдавать на откуп приказчикам. Хорошо, если они верные друзья вроде Комкова или энтузиасты вроде Лёшки. Но таких можно было по пальцам одной руки пересчитать. В основном же приказчики не горели душой за хозяйское дело. Были или ленивы, или вороваты. Вроде Жилкина, что заправлял факторией на островах. А учитывая огромные расстояния, частую порчу товара, возможностей урвать кусок они находили немало.

Приставлять к каждому контролёра? А кто будет контролировать контролёров? Нет, заставить работать такую систему, можно только при помощи регулярной чистки в духе товарища Ежова. Но и чистка не является панацеей, как подсказывает история.

— Административная система это как тромбоз, — сказал я. — Бюрократы очень быстро закупоривают ток крови. Они по природе своей паразиты. Им не прикажешь мзды не брать, за державу обидеться. Они просто не поймут, для чего ещё существует тёплое место?

— До сих пор тебя это мало волновало, — заметил Лёшка. — Напротив, ты всех загонял в компанию.

— На первом этапе колонизации авторитарная система имела некоторые преимущества, — признал я. — Давала возможность посылать людей туда, куда нужно, не считаясь с их желаниями. Однако теперь негативные последствия начали перевешивать. Люди не надрываются, работая на чужую мошну. С энергией берутся за дело единицы, а подавляющее большинство старается не перетруждать руки и мозг, используя для отлынивания вековой опыт зависимого русского человека.

— Отпустишь их на свободу, они и вовсе перестанут работать.

Лёшка был прав, но как всегда лишь отчасти.

Несколько лет назад я рассчитал около двух сотен зверобоев. Всё равно основной упор теперь делался на скупке шкур у индейцев. Некоторые из промышленных отправились к конкурентам, другие устроились работать на верфях или заводиках. А около сотни остались совсем без работы. Я надеялся, что парни не захотят возвращаться в студёный Охотск или на бесплодную Камчатку, что они волей-неволей займутся каким-нибудь бизнесом или хотя бы сельским хозяйством. С первым предположением я угадал, а со вторым ошибся.

В результате возникла прослойка бездельников, что предпочла слоняться по острову, собирая грибы или ягоды, ловя в силки мелких зверушек, рыбу и лишь изредка подрабатывая добычей всё тех же шкур. Их сдавали в фактории, в компанейские магазины, в обмен на мелкий товар или табак. Вместо дальневосточных промышленников я получил классических американских трапперов.

К ним понемногу присоединялись новые люди. Солнечный остров благоволил бродягам. И хотя меня по большому счёту устраивали любые колонисты, основной проблемы это сословие не решало и даже создавало новую. По местным индейским традициям любой мог охотиться на территории племени, если дело касалось пропитания или выживания. Но бить зверьё для обмена или торговли считалось покушением на устои, на родовые владения. Пока трапперов было мало это не приводило к конфликтам, но кто знает, то нас ждет дальше?

— Свобода не даёт такой концентрации усилий, зато обеспечивает стабильный напор во всех направлениях, а также создает резерв из людей. Малой трещинки достаточно, чтобы просочиться интересу. А кто знает, которое из направлений окажется полезнее завтра? Но главное — это моя личная свобода. Свобода от тысяч дел.

— Устал? — с сочувствием спросил Лёшка.

— Устал, — согласился я. — И тем больше причин энергично браться за дело.

Глава двадцать вторая. От заката до рассвета

Глава двадцать вторая. От заката до рассвета

Мы взялись за дело.

Тропинин, невзирая на наступающую зиму, перекапывал многострадальные набережные, уже перенесшие благоустройство, прокладку водопровода, канализации, ливневых стоков и дважды замощенные, согласно последним изобретениям сумрачного гения. Печи он расположил в недрах недостроенного Нового форта (тот фактически представлял собой насыпь для размещения орудийной батареи). Оттуда магистраль проходила вдоль набережных, снабжая фонари на полых чугунных столбах, а также светильники в атриуме «Императрицы».

Пока Лёшкиными усилиями создавалась первая с мире газовая сеть, я занимался экономикой как таковой. Создать почти с нуля социально-экономическую систему — задачка немногим проще сотворения мира. Причём мы спешили, а значит и запустить её следовало в короткий срок, сравнимый с тем, что потребовался библейскому демиургу.