Начальник Америки (СИ)

Я отправился в Эскимальт за оставленным на «Палладе» после кадьякской экспедиции снаряжением, и там неожиданно вновь повстречал Степанова. Фрегат должен был нанести визит на Оаху (по слухам на соседних островах появились какие-то мутные англичане или бостонцы) и капитан Спиджик согласился взять на борт пассажиров. Я опять спешил, но на этот раз со мной не было капитана и мы смогли переброситься парой слов.

Степанов впервые прибыл в Викторию и поразился нашим успехам, как на его месте был бы поражен всякий мыслящий человек. Одно дело слушать рассказы под сенью пальм на Оаху, другое дело увидеть всё собственными глазами. Он уже посетил фабрики возле Туземного городка и теперь исследовал вотчину Тропинина. Заводы, учебные заведения, сам город — все вызывало у старика неподдельный восторг. Понравился ему и фрегат.

— Помню, я обещал камчатским вернуться на фрегате и освободить всех, — грустно заметил Ипполит Семёнович.

— Те из них, кто хотели свободы, давно перебрались к нам, — успокоил я ветерана мятежа.

Пора было двигать в путь. Благодаря воцарившейся атмосфере, мне удалось собрать неплохую команду добровольцев. Я прихватил несколько гвардейцев во главе с Рашем. Капитан взял пару казаков под началом старого казака Белоконя. С нами отправились промышленники, несколько студентов и две молодые семьи, что вызвались поселиться в новом городке, который нам предстояло основать на Клондайке. Я превратил горно-химический факультет в просто химический, забрав оттуда единственного геолога Страхова. Всего около пятидесяти человек вошло в отряд и ещё сотня собиралась помочь нам на дороге до истоков Юкона.

* * *

Без малого тысячу морских миль шхуны прошли всего за три недели.

Наше появление оживило Дей-шу, превратив на время небольшой форпост в настоящий город. Четыре шхуны встали на рейде. С них спустили десяток лодок и баркасов. На берег свезли более ста тонн различных припасов. Полторы сотни людей, сотня собак. Места в небольшом форте на всех не хватило, поэтому люди разбивали палатки под стенами и помогали местным расширить укрепления.

В отличие от Виктории, дух первопроходчества здесь являлся повседневным явлением. Он не возникал время от времени из-за романтических или ностальгических чувств. Выживание, работа, получение прибыли — вот что определяло его. Добыча и обмен мехов у индейцев были основным занятием небольшого сообщества, а воинственная натура тлинкитов заставляла держать порох сухим.

Возможно, я возводил напраслину на этот народ, поддавшись читанным книгам о русской Америке. Их свирепость, коварство вряд ли значительно отличалась от общей культуры индейцев. Во всяком случае, мы время от времени сталкивались с агрессией в разных уголках побережья. Возможно, тлинкитов сделали агрессивными действия промышленников, которые решили обойтись с ними как с алеутами или эскимосами, но нарвались на более организованное общество. А возможно в их культуре и правда были заложены более воинственные паттерны. Лучше было перебдеть, как говорится.

По праву больших начальников мы с Колычевым и Наволочным остановились в избе местного приказчика. Им Анчо несколько лет назначил своего племянника по имени Милюта. Несмотря на корякское имя тот был наполовину русским.

— Несколько людей прибыли с Кадьяка накануне, — доложил Милюта. — Мы перевезли их к устью Тайи, чтобы освободить лодки. Там же ждут проводники от чилкатов.

Выяснилось, что хотя племя и предоставило нам проводников, многие индейцы волновались, а наши люди, видя это, относились с недоверием даже к тем, кто сотрудничал.

— С колошами пока перемирие, но можно ожидать какого-нибудь подвоха, — сказал Милюта. — Слухи расходятся быстро, о походе знает уже всё побережье.

— Почему индейцы должны волноваться? — спросил капитан. — Мы не желаем воевать их земли. Напротив, собираемся уйти от берега.

— В том-то и дело, — сказал Милюта. — Тойоны чилкат ведут мену с родственными племенами, что живут по ту сторону гор, а их меха выгодно перепродают нам. Теперь они испугались, что компания построит там поселение и перехватит торговлю.

— Мы пообещали, что уйдем дальше вниз по большой реке, туда, куда тлинкиты не ходят, — сказал я

— В любом случае, лучше быть готовыми к стычке, — пожал плечами приказчик.

Для меня в его словах не прозвучало ничего нового, а капитана предостережение даже взбодрило. Он достал пистолеты, почистил их, перезарядил. Пару пристроил на себе, хотя прямо сейчас нам вряд ли угрожало нападение. Остальные, обмотав затравку сухой кожей, упрятал в мешок.

Уже на следующий день мы начали перебираться небольшими партиями к исходной точке нашего похода — реке Тайя. Высадиться там сразу со шхун не позволяли огромные наносные отмели в устье реки. От форта Дей-шу пришлось доставлять грузы и людей на баркасах и лодках. А это около тридцати верст по фьорду. Причем против сильного ветра, который дул в заливе как в аэродинамической трубе и поднимал сильные волны. Так что выдвижение на исходную заняло у нас ещё два дня.