Начальник для чародейки

Я выругалась. Близнецы здесь ни при чем. А вот мне следовало вспомнить о том, что адепты Шестой Башни могут управлять процессами в организме на свое усмотрение. Они прекрасно знают анатомию и пользуются техниками, имеющими мало общего с магией. Блокировка «абангу» здесь не поможет.

— Черт возьми, нужно было приставить к нему кого-то вроде Валенты. — Я уставилась на Абархама. Глава Ордена преспокойно разливал чай по чашкам. Мне он тоже налил.

— Птичка моя, вчера все, кто мог бы помешать Даэру умереть, были заблокированы, — напомнил он. — Магия исцеления слишком сложна и затратна с точки зрения энергии, чтобы этим мог заниматься кто угодно.

Это был камень в мою усадьбу. Когда-то я выбрала направление боевой магии, потому что магия исцеления показалась мне слишком муторной. Шестую Башню я покинула с радостью и облегчением спустя год обучения.

— Что значит — помешать умереть? — вмешался Мор. — Думаете, он покончил с собой?

— Не думаем, а знаем, — поправил его Абархам. — Господин Хидд, если мне не изменяет память, вы — начальник отдела по расследованию магических преступлений. Следовало бы знать такие нюансы об адептах Шестой Башни.

— Он не так давно на этой должности, — заступился за него Эйрик, но сказал это как-то рассеянно.

Морвран устало вздохнул.

— И начинаю думать, что мне лучше было остаться в уголовном отделе.

— Верно, поразмыслите над этим, — охотно согласился Абархам, чем заслужил сразу три недовольных взгляда. На удивление, даже я приняла сторону Мора. У главы Ордена отвратительная привычка сталкивать окружающих лбами, и, должна признать, у него это отлично получается. Но только не сегодня.

— Итак, Даэр Кали мертв, — резюмировал начальник тайной службы. — Баот с Бадарном вчера немного потрясли мелкую рыбешку. Оказалось, что никто из них не был до конца посвящен в планы «Братства Дайре». Но все как один утверждают, что Окус — жив.

— Это может быть уловкой, чтобы отвести нас от настоящего лидера их секты, — предположила я.

— Вполне, — кивнул Абархам. — Я сам видел тело Окуса. Разве что после смерти он стал личем, но это маловероятно. Он никогда не был силен в некромантии, к тому же в этом случае лишился бы поддержки большей части последователей. Ходячими трупами нужно управлять, а не подчиняться им.

К слову, о подчинении. Если мои выводы верны, Существо либо является лидером секты, либо тесно с ним связано. Учитывая, что оно смогло подчинить своей воле и погрузить в транс мага такого уровня, как Фейт, наиболее вероятен первый вариант. Однако я была практически уверена, что адепты не стали бы служить потусторонней сущности. По крайней мере, не все. К Фейтворду у меня было предвзятое отношение, я могла бы поверить во что угодно, но Даэр и Свард…

— У нас все еще остается неплохой шанс разговорить Сварда, — напомнила я. — Связь с Третьей Башней налажена?

— Давно. Если господин Амунди будет неразговорчив, Аэлмар взялся познакомить его дочь с водными процедурами.

Я кивнула.

— В таком случае начинайте без меня, — бросила я, краем глаза наблюдая, как вытягивается лицо моего бывшего учителя. — Как я уже упоминала, появилось неотложное дело.

Эйрик с Морвраном сдержанно заулыбались, глядя на реакцию Абархама. Меня ждали больше часа, чтобы затем все равно начать допрос самостоятельно. Больше всего глава Ордена не любил необязательность. Впрочем, начальник тайной службы вскоре поделится с ним причиной моего отсутствия на допросе Сварда.

Пока шла к камере Ульва, твердо решила, что не стану заламывать руки и устраивать сцену «как ты мог». Было больно, не только от его предательства, но и от осознания собственной глупости. Как же так? Когда я стала такой доверчивой? Было ли дело в том, что я отвыкла от общества магов и от того, что всегда нужно быть готовой к удару исподтишка? Или после выгорания мне нужен был кто-то, с кем можно поделиться? Я возблагодарила остатки своего ума, что не рассказывала хозяину трактира о связи Фейта и Существа. И о сектантах «Колыбели», хотя помнится, он живо интересовался этой темой. В любом случае, давить на совесть Ульва бесполезно, раз уж он так долго вел двойную игру. За время общения с эрилем, я поняла, что он тонко чувствует людей. Лучше быть с ним искренней… отчасти.

Я вошла в тесную, грязную камеру, где пахло мочой и потом. Надсмотрщик принес для меня стул. Ульв остался сидеть на полу, застланном подгнившей соломой, и наблюдал за мной из-под свисающих светлых прядей.

— Как ты вышла на меня? — угрюмо спросил он. Голос северянина казался глухим и далеким. — Это связь с Джером, верно?

Я не сочла нужным отвечать. Несколько минут мы молча играли в гляделки, и этот раунд я безоговорочно выиграла. Эриль отвел взгляд первым, уставившись на свои руки в кандалах.

— Мы слишком хорошо знаем друг друга, чтобы я обращалась с тобой, как с другими преступниками, — произнесла я. — Поэтому можешь просто начать говорить. О, или принести тебе бутылку бреннивина, чтобы развязать язык?

— Это не обязательно, — хмуро ответил Ульв. — Говорить я не собираюсь.