Начало

В целом, Теневаль был практически обычным. Та же архитектура зданий, множество узких улочек, сходящихся в центре на большой округлой площади, небольшой рыночный район вдоль железной дороги, старый вокзал с закопченным стеклянным куполом, ратуша, полуразрушенное здание ткацкой фабрики, выпускающей вверх клубы дыма. Вполне себе среднестатистический город Равталии, если убрать тот факт, что он огорожен непроницаемым полем и здесь казнят людей на кострах.

Грейден старался не показывать своего любопытства, но украдкой оглядывал кирпичную стену и мутные толстые стекла завода, думая о том, что под этим самым зданием, по словам Джейкоба, находились катакомбы с тюремными камерами. Где-то там был Фергус.

Он с интересом вслушался в проникновенную речь Алоизаса, но тот о катакомбах не сказал ни слова. Очень странно, должно быть, новоприбывшие не должны знать об этом месте. Ведь, насколько они узнали от проводника, остальные люди были в курсе, где держали пленников перед казнью.

Школа располагалась в половине ратуши – детей было не настолько много, чтобы выделять под них целое здание, которое сейчас перешло в обитель Целителя.

На главной площади в самом центре города располагался Алтарь. Это было округлое плато из бетона, облицованное натуральным камнем и кусочками мозаики. В центре возвышался каменный столб с осевшей на нем копотью и болтающимися сверху кандалами.

Пока Алоизас увлеченно вещал об их сплоченном и чистом обществе, Грей нервно облизал пересохшие губы, глядя туда, где совсем недавно сжигали кого-то заживо. По периметру стояли вооруженные патрульные, место перед плато уныло подметали двое уборщиков. Грей попытался выцепить отголоски Демона, которому тут приносили жертвы, или заметить какие-нибудь знаки, но с такого расстояния было невозможно что-либо разглядеть.

«Нужно найти вариант подобраться сюда поближе».

Грей оглядел грязь от пепла возле основания столба или пятна от сажи. Стало неспокойно.

Они только приехали, и ему уже было не по себе.

Грейден размышлял о том, как быстро здесь проходила проверка и почему сразу же показывали все значимые места города, даже не удостоверившись в надежности новоприбывших, и понял, что здесь попросту не боятся обычных людей. Жители Теневаля знали, что отсюда не выбраться. Грейден пошел вслед за толпой огибать Алтарь, подволакивая ноющую ногу, и с тоской посмотрел на небо.

Как же ему тут не нравилось.

Первый день выдался настолько насыщенным, что к вечеру Грейден чувствовал себя совершенно опустошенным. Ему выделили тесную темную комнатушку, но там хотя бы был нормальный туалет и душ. Грей переживал, что придется тащиться в общественную баню, но здесь, слава Создателю, были еще блага цивилизации.

Впрочем, на ванне и уборной она заканчивалась.

– Если эта кровать будет скрипеть ночью, я вскрою ей матрас, Фергус, – проворчал Грейден, выходя из душа, и тут же изумленно застыл перед постелью.

Комната встретила его тишиной и подрагивающим пламенем в масляной лампе. В уютном полумраке на стенах плясали тени.

«Приехали, уже сам с собой начал говорить, и дня не прошло». – Грей устало провел ладонями по лицу и опустился на постель. Пружины ожидаемо скрипнули, и он издал рваный вздох.

Всего каких-то пару месяцев жизни с Грехом, и вот он уже не может находиться в комнате один и привыкнуть к тишине. Грей думал, что будет счастлив оказаться наедине с собой, как раньше, когда никто не трещит без умолку над ухом, не дергает и не шумит, не тянет на разговор. Он всегда был один, привык подолгу молчать, комфортно чувствовал себя в одиночестве, но стоило немного попробовать быть рядом с кем-то, и все теперь ощущается совсем по-другому.

Грею хотелось расхохотаться над самим собой. Это бесило. Тишина давила на него, и ему отчаянно хотелось поворчать вслух, поделиться с Фергусом, как он обычно это делал, что матрасы на кровати ужасно жесткие, что мыло в ванной пахнет прелой соломой, а люди тупоголовые звери, которые не умеют даже вилку в руках правильно держать. И чай похож на помои, и Мастеру не хотелось бы знать, из чего он сделан.

Грей угрюмо посмотрел туда, где обычно стояла постель Греха, с которой он скалился плотоядной усмешкой. Стена напротив встретила Мастера унылой серостью и выцветшим рисунком на обоях. Через тонкие стены было слышно, как у кого-то на первом этаже пробили часы – ровно десять.

Грей оглядел свои вещи. Ни одной знакомой, ни одного предмета, за который бы можно было зацепиться для успокоения. Трость и кристалл остались за стеной. Вещей Фергуса не было вовсе.

«Интересно, как он там? Вряд ли пожалуется на твердую постель и невкусное мыло. Хотя, зная Фергуса, будь он тут, раскритиковал бы все – от одежды до мебели и качества обоев».