Начало

– Я вижу, вы не дурак. Да, это лучшие – гвардия из горцев Шантрама, а горцы Шантрама, смею вас уверить, – отменные и верные бойцы. Они будут биться до последнего. Но вы заблокируете их в казармах. И в казармах, и в Варлойне затем будут действовать мои люди.

Он улыбнулся застенчиво, как ребенок, играющий в солдатики.

Я кивнул, опустив руки – в буквальном смысле. По телу расползалась неприятная слабость. Горцы Шантрама, видимо, здешний аналог швейцарских наемников, которые действительно прославились отменной стойкостью и верностью нанимателю. Единственный настоящий актив Растара… Или мой. После того как я возьму мандат.

– Теперь я немного понимаю общее положение дел… Император потерял управление страной, армия почти разрушена, если и осталась какая-то законная власть, та власть, которую хоть как-то слушаются, то сосредоточена она в Нораторе, и то ненадолго.

– Ну конечно! – вскричал барон, вновь начав расхаживать вдоль подоконника крупным гренадерским шагом. – Конечно, Торнхелл. Все именно так, и мне отрадно видеть перед собой столь умного человека! Казна Санкструма пуста, чиновники и дворяне творят беспредел на своих землях, среди простых солдат брожение, среди крестьян – бунты, горожане спят и видят, когда появится сильная рука! Архканцлер ничего не сможет сделать за два года… Да он, между нами говоря, и не успеет, ведь некоторые, став архканцлерами, уже пытались, но их всех убили… Да-да, убили!

Но если ты просишь моей помощи, Ренквист, значит, какие-то действенные рычаги власти у архканцлера все же будут… и ты их опасаешься. По крайней мере, я смогу опереться на два полка Алых Крыльев. Это для начала. А даже один гвардейский полк во все времена стоит армии обычных солдат.

Барон все ходил вдоль подоконника, сжимая и разжимая правый кулак.

– Энергии власти, Торнхелл, это тонкие, даже тончайшие материи, которые сложно ухватить простому человеку. Династии вырождаются, каждый новый император – хуже предыдущего. А знаете почему? Рожденных править – единицы. Вот вы, Торнхелл, не сочтите за наглость – я уже понял, вы совсем не рождены для того, чтобы править. Нет в ваших глазах такого… фанатичного огня… Вас поставили перед выбором, не спросив вашего мнения, загнали в угол, превратили в заложника чужого выбора! Но я вам помогу! Вы знаете, что Ренквисты – древняя фамилия и некогда земли их были независимы от Санкструма? Потом они вошли в Империю. А теперь случится обратное… Ослабевший Санкструм войдет в земли Ренквистов. При вашем посредстве, Торнхелл, вернее, при вашем активном, но весьма небольшом и безопасном участии!

«Мокрый таз я тебе подарю, чтобы ты им накрылся!» – подумал я с внезапной свирепостью, и едва не проговорил это вслух. У меня заломило виски. Как глубоко он пустил щупальца в Нораторе? Как глубоко пустили щупальца другие партии?

– А Сандер не помешает нашим… – я сделал вид, что неосознанно оговорился, – вашим планам?

– О, вы слыхали об этом степном выскочке? Он стремительно объединяет племена Алой Степи, но, как и все степняки, глуп как пень, алчен. Лимес, конечно, сейчас похож на решето, и Степь может войти в Санкструм бескровно… Сандер знает свою силу. Он захочет денег – я дам ему денег, он захочет еще денег – через год. Я дам еще, я заткну его алчущий рот золотом. Затем, объединив страну снова, я уничтожу Алую Степь. Вы понимаете меня, Торнхелл? Я отнюдь не хочу уничтожения Санкструма. Я сохраню Империю. Под моим правлением она станет лучше. Я создам общество справедливое и гордое, свободное от сословных категорий.

Меня пошатывало. В голове шумело. Сейчас бы прилечь поспать. Но я хочу еще кое-что узнать у барона, я его, выражаясь шпионским языком, прокачиваю, в то время как он уверен, что прокачивает меня. Я держался свободно, но вместе с тем почтительно, и ему это нравилось, и он открывался мне навстречу, чтобы поведать о наболевшем.

Я изобразил сомнение и колебание:

– А дэйрдрины не помешают?

Ренквист издал скрипучий смешок.

– Ах, эти дэйрдрины, глупые фанатичные игрушки этого… – Он явно хотел назвать имя кукловода, но по какой-то причине сдержался. – Знаете, они все мечтают о гибели мира… Дескать, скоро разверзнутся бездны и явятся демоны и властелин зла, и надо творить зло здесь, чтобы заслужить вечную жизнь, как милость своего властелина. Все эти алтари на их мистериях, жертвы, мучения, кровь… – Он скрипуче и чуть нервно расхохотался. – А ведь нет никаких властелинов зла из черной бездны. Не было и не будет. Хранители бездонной тьмы, черное мистическое зло… Это все в нас, в нас, Торнхелл. Мы есмь и альфа и омега, только мы, мы здесь, на земле, творим добро или зло. Здесь только мы хозяева. Только мы властелины. А что там в горних высях или в глубинах мира… уже не наша забота. Наша забота – здесь и сейчас. Так что… насчет моего предложения?

Я сказал, все еще изображая великое сомнение и такой же испуг:

– Ваше предложение весьма… разумно. Однако все это опасно… Не помешают ли нам… вам конкуренты? Ведь, как понимаю, их… весьма много?

Резкий взгляд; барон подскочил ко мне, схватил за локоть: