Начало

Данте обратил взгляд налево. Там громоздится здание новой церкви. Огромное, высокое и монументальное. Стиль точно веет средневековьем, когда мораль имела определяющее значение, а короли и священники возносились над всем обществом. Церковь веет образами того времени, когда закон Божий – закон для всех, вне которого есть только ересь. Юноша разглядел, что для постройки церкви, которая размером с девятиэтажное здание, используют исключительно серый камень. Без оттенков, без цвета он словно воплощает собой икону нового времени, пришедшей эпохи – камень, вера и серость. Сахарные ароматы из пекарни тут наглухо кроются настойчивыми благовониями, от которых человек может опьянеть. К тому же острое обоняние парня смогло почувствовать нотки жжённых наркотических трав, преимущественно дым от конопли. Этого не достаточно, чтобы пуститься в наркотический пляс, но вполне хватит, чтобы человек слегка расслабился и потерял бдительность и на малую толику лишился части критического мышления. И тут Данте задумался. Может ли народ, ведомый единой верой, одним пастырем и одним законом способен взбунтоваться? Люди, чтущие одного повелителя на земле, и владыку небесного пойдут ли против наместника Божьего на земле, если скованны единой верой христианской? Ну а если религиозно-моральный порядок поддерживается силой разящего клинка и лёгким санкционированным дурманом, отринет ли народ такую веру? Три вопроса, пробежавших в уме юноши, заставили его подумать о судьбах бытия.

Ноги Данте вновь зашагали. Теперь юноша решил направиться к своему старому знакомому священнику, благо его церковь недалеко. По пути юноша лицезрел новые постройки и восстановленные старые. Мастера-строители и архитекторы потрудились на славу. С помощью новейших технологий, забытых в уходящую эпоху, они восстанавливали дома за пару дней. Суровый дизайн – устремлённость всех элементов вверх, хладность, отсутствие цветовой гаммы не слишком радуют глаз, но всё же грузная монохромная постройка, внушающая трепет лучше, чем размалёванные граффити руины. Юноша видел, что заработали небольшие магазинчики и лавки. Только сегодня они торгуют не гнилым, разломанным или просроченным товаром. Нет, теперь на их прилавках свежие продукты, новая электротехника, сверкающая посуда или ещё с тысячу различных товаров. Проходя сквозь специальные постройки для торговли, Данте бегает глазами по товару и понимает, что это лучшее, что лежало когда-либо на прилавках за последние века существования Сиракузы-Сан-Флорен. Горожанам разрешили заниматься только средним или мелким бизнесом, а вот огромные заводы, и всё крупное предпринимательство Ковенант прибрал к своим рукам, сделав этот сегмент экономики полностью государственным. Причём сменилась сама парадигма распределения видов предпринимательства. Теперь она варьируется от уровня доходов, а не количества участников.

Юноша быстро вышел к месту, где раньше свои шатры раскидывал рыночный городок, только ныне тут просто огромные пустующие территории и где-то здания, вокруг которых вьются строительные леса. С того момента, как над городом поднялся флаг Ковенанта, рынки в тот же день были разогнаны самым действенным способом – бульдозерами и полицейскими дубинками. Километры палаток и целые рыночные посёлки исчезли в течение пяти часов, освободив огромные территории для воли и руководства градоначальника.

Под морозным солнцем, слегка заволоченным серыми облаками идёт массовая стройка, где возводятся новые здания для жилья, объекты управления городом и статуи нового правителя. Армии рабочих, живущих в трудовых лагерях средь домов, ведомые только энтузиазмом, изо всех сил вспахивают на стройке. Исполненные желанием воплотить приказ ставленника серых знамён, как нарекли градоначальника, рабочие готовы умирать на стройках, возводя эпохальные здания.

Данте оказался на том самом месте, что в тот день, когда он искал Яго в таверне перед свершением мести. Его ноги так же стоят на этой же самой улочке, но теперь она представляет из себя умощённую бетонными плитами дорогу, а не разбитый на куски, покрытый ямами, как язвами, асфальт. Впереди появилась дорожная разметка, светофоры, а где ещё электричество не подводилось на вверенный пост встают регулировщики движения. Автомобили ездят тихо, размеренно и спокойно, как будто соревнуясь в тишине и безмятежности езды, даже сигнал стараются давать в самый необходимый момент.

Многим горожанам от Ковенанта были выданы государственные автомобили, чтобы они могли везде успевать и ездить с комфортом. Данте обрадовала бы эта новость и улыбка от такой вести частенько проступала сквозь боль на губах, ибо одновременно с «дарованием машины» объявили и об упразднении «частной собственности». Вместо неё вводилась новая категория – «личная».